Димка повернул кран и сунул ладони под холодную струю. Пальцы мгновенно занемели. Зажмурившись, он плеснул водой в лицо и быстро-быстро растер щёки, чувствуя, как их стягивает, будто плёнкой. Еще по горсти воды достались шее и подмышкам.
Ай, холодно!
— Игорь… Иоганн Ревунов готов! — раздалось рядом.
— Сергей Алыкаев готов!
Димка сорвал с крючка вафельное полотенце. Пританцовывая на мокром кафельном полу, он наскоро высушил лицо грубой тканью.
— Дит… Дмитрий Сеутов готов!
На смену ему от туалетной кабинки шагнул Вовка Рябинкин. Бледный, с синеватыми тенями под глазами, он был словно маленький мертвец.
— Ты как? — спросил его Димка.
— Пальцы мёрзнут и голова кружится, — успел шепнуть Вовка. — Но вы…
В проём, наблюдая, просунулась голова фройлен Зибих, и он замолчал, что-то показав спрятанными за спиной пальцами, шагнул к умывальнику.
— Стефан Лойко готов!
— Александр Шмерц готов!
Приютские сменяли друг друга.
В туалетной кабинке пахло дезинфекцией. Сморщив нос, Димка справил малую нужду. Сбоку в тонкую фанерную стенку стукнул Лёшка.
— Что за кляйне сюрпризен знаешь?
— Нет, — ответил Димка.
— Говорят, экскурсия.
Каким образом Лёшка узнавал такие секреты, Димка не понимал. Сам Лёшка уверял, что всё дело в наблюдательности. Но не только. Однажды он сообщил Димке, что исполняет в "Химсдорфе" роль советского шпиона, а у фрау Доггель есть записная книжка, которую она периодически забывает то на тумбочке в коридоре, то за стойкой у сестер-воспитателей на входе. Там чуть ли не все расписание на неделю. "Немцы, они очень педантичные, у них сюрпризов, на самом деле, не бывает, понял?".
— А куда экскурсия? — спросил Димка.
— В какой-то музей, — шепнул Лёшка.
— Зачем бы?
— Не знаю.
Димка спустил воду. Он вышел из кабинки и едва не запнулся о Вовку Рябинкина, который без движения лежал на мокром полу. Майка у него вся была темная, напитавшаяся. Он был как поверженный солдат.
— Эй, что там?
Фройлен Зибих, вытягивая шею, шагнула в комнату.
— Эрик Мароев готов! — заорал кто-то, отвлекая её.
— Максим Буйков готов!
Несколько детей парами выстроились в проходе, заслоняя умывальники и мешая фройлен Зибих пройти.
— Вовка! — присел Димка и отчаянно затормошил лишившего сознания приятеля. — Вовка, вставай. Заберут!
Ему сделалось жутко от того, что воспитатель сейчас увидит Вовку, и его сразу увезут из приюта. И все, не станет Вовки. Чуть не плача, он потянул лежащего вверх.
— Вовка.
Рябинкин был как резиновый.
— Отойди! — прошипел Лёшка.
