Не раскроет жестокий обман.
Но сдаётся, что солнце мне светит
Пока кто-то читает роман.
* * *
Бусинка к бусинке строго нанизаны
Хитрым узором на ниточку жизни.
Сделают годы труда кропотливого
Из ничего ожерелье красивое.
Бусинки радости, бусинки счастья,
Бусинки горя, забот и ненастья,
Бусинки осени, бусинки лета
И позабытых минут предрассветных.
Перлы творения безупречные
Вечность захочет примерить на плечи.
Только рукой ожерелья коснётся -
Хрупкая ниточка жизни порвётся.
Прыгают, сыпятся бусинки-свечки
Смерти на платье, на бёдра на плечи,
На чёрный бархат, блистая сиянием -
Бусинки памяти и осознания,
Бусинки времени и скоротечности,
Падают звёзды во тьму бесконечности.
В великолепный каскад погружённая
Вечность застынет заворожённая.
* * *
...И я останусь пылью на дороге.
Уйдут тревоги, и на склоне дня
Лишь только ива, ветви наклоня,
Заплачет тихо, помянув меня.
Замрёт листва осенним цветом,
И с криком в небо журавли
Опять потянутся с рассветом
Подальше от нагой земли,
Чтоб позже возвратиться летом,
Расправив вольно крылья ветру.
И поле снова зарастёт ковылем.
А я останусь... на дороге пылью.
* * *
Страхом холодным всегда окружён,
Город стоит как гранит обнажён.
Тот, кто устал или сбился с пути
Может в него беззапретно зайти.
В городе этом нет мыслей и слов
Среди людей нет друзей и врагов,
Среди распахнутых настежь дверей
Не отыскать ни замков, ни ключей.
Лишь на мгновенье, взглянув кое-как,
Может увидеть там каждый и всяк:
Важный и гордый узнает глухого,
Лживый - кривого, гневливый - слепого.
Там, вдалеке от людской суеты
Вижу, как кто-то сжигает мосты,
Не оборачивается уходя,
Облик знакомый... да это же я.
* * *
Мой письменный стол завален каким-то хламом,
Нет места на нём порой даже стих записать.
А может уже наступил момент тот самый
От хлама свой письменный стол разобрать.
В корзину для мусора важные раньше творения -
Останки вещей, чьё значенье уж трудно понять,
Без чувства, без жалости, без сожаления
Я нервно и зло начинаю, как кости бросать.
Летят вперемешку с ненужным, бессмысленным хламом
Суждения, оценки, свидетельства прожитых лет.
И кажется мне, от усталости слабой и пьяной,
Что рухнул мой мир и что мира вокруг уже нет.
Мой письменный стол представляется новым и странным
От вида печальной, унылой, немой пустоты,
А крышка стола покрыта узором старым -
Рисунком невиданной раньше, другой красоты.
