- Интересуют дворцовые пересуды?
- Интересует всё, где встречается имя Ри’Айдан Орил.
Когда Уил покинул комнату, Нордан с закрывающимися глазами побрёл в спальню. Раздевшись и забравшись в кровать, он заснул, едва голова коснулась подушки, и даже яркое солнце, бившее сквозь не задвинутые шторы, ему не помешало.
Погрузившись в привычную темноту, он, наконец-то, смог отдохнуть, освободившись от груза мыслей. Какое-то время это действительно было так. Ничто ему не мешало. Но вдруг, всё ещё находясь в глубоком сне, Нордан сильно зажмурился от ослепившего его света. Яркий, сильно резавший глаза, он пробирался из глубины сознания, разрывая на кусочки блаженную темноту.
Не просыпаясь, но вполне осознавая себя, он выругался и не в состоянии ничего изменить ждал, когда свет сменится картинками. Нордан привык к таким «снам» с самого детства. Ещё один дар Неба, принадлежавший его ветви королевской семьи, давним предком которой был маг. Магии потомкам не досталось, но кое-что они умели. И именно эта способность чаще всего была причиной раздражённости принца. Он совершенно не высыпался, когда его посещали эти особые сны.
Они не были пророческими, скорее, вещали в реальном времени. Проще говоря, принц мог подглядывать за кем угодно, не опасаясь быть пойманным. Не очень достойное занятие для особы королевской крови, но, в общем, полезное. Хотя то, что управлять этой способностью Нордан не мог, создавало определённую проблему: он видел только то, что ему покажут, а не то, что он желал бы сам.
В распутывании дворцовых интриг, как и в делах государственных, по большей части бесполезное умение, но раз на раз не приходится. Никогда не знаешь, что «покажут»: дремлющего под деревом пастуха, чьё стадо разбрелось, или разговор послов за закрытыми дверями. Пастух снился чаще, порой Нордан даже подумывал наказать его за безалаберное отношение к государственной собственности.
Наконец яркий свет стал приглушённым, а в центре этого солнечного урагана образовался проход, где вдали замечалось движение. Принц всё ближе и ближе подступал к нему, а изображение увеличивалось, пока не заняло весь его разум.
Нордан увидел знакомые окрестности. Они проезжали по ним, когда въезжали в замок. Но всё вокруг тряслось, как при скачке. Сконцентрировавшись чуть сильнее, он понял, что действительно едет на лошади, причём пущенной в галоп. Но вот то, кого он преследует, заинтересовало больше окружающего пейзажа. На поджарой пегой кобылке впереди него восседала всадница в коричневом плаще. От дикой скачки капюшон спал, и не заплетённые светлые волосы развевались на ветру.
