***
Через два дня, сидя напротив мамы в бело-бежевой гостиной с видом на крошечный задний двор, Лидия сожалела о той поспешной записке, которую отправила Роберту в вечер фиаско. Она была так разочарована! Она попросила дать им с корой немного времени для восстановления равновесия, и он это сделал — ну и что же не так?!
Лидия ничего не говорила о своём недовольстве, хотя подобранные ею слова, возможно, не скрывали истинного раздражения. Два больших, чем следовало, букета уже прибыли на следующий день. Они теперь украшали прихожую, и соблазнительный цветочный аромат поднимался вверх по лестнице и проникал в каждую комнату городского дома… нагло напоминая, что она вот уж как два дня не видела Роберта!
Лидия вздохнула.
Она всё ещё злилась на него.
Она вздохнула вновь и взяла письмо в руки. Оно красовалось на вершине переполненного подноса, который прежде принес Хью. Ответы на их пригласительные прибывали почти ежедневно, и большинство из них несли в себе согласие.
— И сколько сейчас? — спросила мама, не отрываясь от своего журнала.
— О, — Лидия посмотрела на бумагу в руке, словно только что её увидела, а потом посмотрела в сторону и обнаружила целую гору записок и писем. Она поспешно их посчитала. — Двенадцать или около того… так, позволь, посчитаю… Теперь около тридцати придётся добавлять в список… а я ещё не всё прочла!
— О, это просто превосходно. Будет самая настоящая давка!
Это было сказано с таким ликованием, что Лидия воздержалась от жалоб на неудобства. Она вновь вздохнула.
— Лидия, всё в порядке? У тебя поразительно серьёзное выражение лица! — мама пристально посмотрела на неё, подняв взгляд на девушку. — А как мистер Ньютон? Мы не имели удовольствия его компании вот уж несколько дней…
— Двух, мама.
— Только двух? — сказала она преувеличенно небрежно. — Я не подсчитывала…
— Пожалуйста, мама, не надо. Мы просто друзья.
— Да-да, я видела, как вы смотрите друг на друга, это очень удобно.
Лидия рассмеялась — это удивило их обоих.
— Я знаю, что ты думаешь, мама. У тебя от любого холостяка в радиусе двадцати миль загораются глаза, и ты берёшься за свои происки! Разумеется, исключением оказался именно бедный мистер Алдершот!
— Если бы я думала, что ты будешь счастлива с Барли, моя дорогая, я полностью поддержала бы решение твоего отца.
— О, мама, не могла бы ты…
Положив журнал на колени, мама выпрямилась и улыбнулась.
— О, да, Лидия, могла бы. Да, знаю, что ты не захочешь этого слышать, но всё ещё думаю, что твой отец не понимал, о чём вещает. Он всегда говорил: "Что хорошо для Роузберри-холла, хорошо и для Уитфилдов". А я считаю, что хорошо для Уитфилдов, то хорошо для Роузберри. Он ставил на первое место имение, я же — семью.
