Место его вновь оказалось рядом с мисс Элейн, что, казалось, страдала своими привычными проблемами — слишком часто моргала и придвигалась всё ближе и ближе, пока Роберт не испугался, что она упадёт со стула. Роберт делал всё, что мог, чтобы не смотреть без конца на Лидию и не отвлекаться на её прелестность… Не отвлекаться на её яркую улыбку, не отвлекаться на собственный гнев разочарования… Нет, она будет ощущать его расположение исключительно тогда, когда они окажутся наедине друг с другом, и ни на минутку, и ни на миг… Вот только уверенным он был до той поры, пока вновь не поднимал на неё взгляд.
— Так приятно вновь вас видеть, — миссис Кембл кивнула своей дочери. — Подай что-нибудь мистеру Ньютону, Элейн. Должно быть, он сильно проголодался за время своего путешествия…
— О, бедняжка! — мисс Кембл коснулась его руки. — Вы, должно быть, настрадались! Но я вас спасу! — она вскочила и принялась укладывать на тарелку яйца, ветчину, копчёную рыбу и тосты из серванта.
— И чем мы обязаны столь значительной чести? — а вот в этом вопросе уже почувствовалась значительная и весьма значимая насмешка.
Роберт был готов как к снисходительности мистера Кембла в его тоне, так и к его вопросу, но всё же дождался, когда Элейн передаст ему тарелку, и лишь тогда позволил себе ответить. Он благодарственно кивнул ей и взял вилку:
— Есть несколько причин и положений, которые следует рассмотреть в договоре с нашей конторой, и это следует уладить именно с мисс Уитфилд, — он прибавил немного официоза своим словам — ведь, в конце концов, все решат, что он говорит о весьма частном брачном договоре. Теоретически, дядя Лидии должен был бы присутствовать при этом обсуждении… Или в крайнем случае, её мать, но они не проявляли интерес.
Утягивая разговор прочь от опасной темы, Роберт полюбопытствовал относительно мистера Селлека и происходящего с недвижимостью. Миссис Уитфилд оказалась самой разговорчивой, ведь эти темы привели её к воспоминаниям о прошлом, об открытом небе, летних обедах на берегу озера, о свежих розах и о садовнике, а ещё о путешествии вместе с миссис Фостер в Париж. Разумеется, последнее и вовсе казалось неуместным, но Роберт сделал всё возможное, чтобы казаться внимательным, и даже не спросил, кто такая миссис Фостер. Элейн во время затяжного тётушкиного монолога постоянно хихикала и то и дело доливала ему чаю, а ещё предлагала всё новую и новую еду, которую он, к слову, совершенно не желал есть.
