Большую часть ночи Лидия ворочалась, размышляла о семействе и, что нынче казалось куда более главным, о собственном отце, о том, что он бы подумал о таком повороте событий. Имела ли она право изменять свои планы на будущее, основываясь только на бурных эмоциях, что возникали, когда она смотрела в глаза некому молодому человеку? Удивительно, что романтическое влечение вообще имело место быть в её жизни, и было ли нежелание выходить за Барли исключительно результатом её чувств к Роберту? Была ли она настолько очарована романтичностью сложившейся ситуации… Да и самим Робертом тоже?
И, что было не менее важным, что по отношению к ней чувствовал сам Роберт?
Если она порвёт с Барли, а привязанность Роберта окажется попросту дружеским, будет ли она сожалеть, что так просто отбросила в сторону сердечное пожелание собственного отца? Ведь ничего не вернуть. Это могло бы обострить отношения между поместьями… до самого конца.
Казалось, на весь этот безграничный океан вопросов не было ни единого ответа.
Измученная теми несколькими часами, что она провела без сна, не сумев так принять совершенно никакого решения, Лидия наконец-то попыталась уйти мысленно от Барли и всех перспектив их совместной жизни. Она избрала темой для собственных размышлений только одну ту тему, что принесла бы ей достаточное довольство, ту, что, когда она начинала размышлять об этом, дарила ей ясную улыбку на губах и приносила удивительную безмятежность на её сердце.
Эта тема была на самом деле обаятельнейшим Робертом Ньютоном, его смехом, его разумом, его широкими плечами и его настолько завораживающими глазами… что ей даже удалось уснуть.
В которой несостоявшийся скандал принуждает мистера Ньютона броситься в Роузберри.
Безо всяких на то, казалось бы, причин, мистер Роберт Нь.тон вскочил на ноги.
— Что?! — вскрикнул он, и острое удивление только усилило громкость его восклицания. Он тряхнул письмом перед своими глазами, словно пытался встряхнуть автора… Или, скорее, уничтожить его за написанные отвратительные, гадкие слова.
— Да, хм… Что? — голос мистера Линча доносился из другой комнаты. Дверь между их кабинетами была открыта, чтобы удобнее было перемещаться.
Роберт переступил через порог, кивнул испуганному джентльмену, что сидел за бывшим столом Роберта, и улыбнулся своему наставнику.
— Не стоит беспокоиться, мистер Линч, — тогда, посмотрев на бумаги, он добавил: — хотя я вынужден буду вернуться в Роузберри-Холл на несколько дней, есть ещё один маленький… шум, — хотя это было совсем не истинное определение обстоятельств, изложенных в письме, Роберт не намеревался пояснять ничего более чётко.
