— Почему такая грустная?.. — Вероника, не отрываясь, глядела на лицо Алекса. Он поднял на нее глаза и чуть заметно улыбнулся.
— Просто настроение такое было, когда писал. О грустном отчего-то пишется легче, чем о веселом. — Он снова опустил глаза. А Веронике неимоверно захотелось подойти к нему и обнять, прижать его голову к своей груди, провести ладонью по его темным непослушным волосам.
— Хочешь, я тебе нашу библиотеку покажу? Может, почитать что-нибудь возьмешь.
Дымка печали развеялась, но Вероника почувствовала, что осталась тоненькая ниточка, связавшая их души во время этой песни, которую никто до нее не слышал, и, спев которую, Алекс открыл Веронике часть себя…
… Придя домой, Вероника сообщила, что пристроила котенка Наташкиному знакомому, которого мама не знает, и никаких вопросов больше не возникло. А на следующее утро, когда Вероника вышла из квартиры, чтобы идти в школу, она обнаружила на стене между вторым и третьим этажами нарисованный краской из баллончиков букет фиолетовых ирисов. Яркое пятно рисунка на кремовой скучной, местами облупившейся стене, сразу же привлекло ее внимание. Как завороженная, она поднялась по ступенькам и встала напротив цветов. Букет был восхитительным, словно настоящим. И на какое-то мгновение Веронике показалось, что она даже чувствует тонкий аромат, источаемый этими волшебными цветами. Она очень любила ирисы. И вчера, когда они обсуждали с Алексом какую-то книгу, она упомянула об этом… Неужели это он? Алекс? Вероника понятия не имела, рисует он или нет. Это было граффити. Может, он увлекается граффити? Сердце колотилось, как сумасшедшее. Она поискала какие-нибудь надписи, указывающие на Алекса, или на то, что букет посвящается ей. Ничего не было. Но она была уверена, что это Алекс, и что цветы для нее. Весь день она думала о фиолетовых ирисах на стене, вспоминала вечер, проведенный вместе с Алексом, мечтала о том, что может произойти дальше. А вдруг он пригласит ее на свидание? От этой мысли все замирало внутри, а голова начинала слегка кружиться. Наташка быстро заметила, что Вероника сама не своя. Но как не старалась, причину данного явления выпытать у Вероники не смогла. Вероника сама не понимала до конца почему, но рассказывать об Алексе ничего не хотела, даже Наташке. Это было очень личное, очень важное и очень дорогое. И касающееся только ее и … его.
… Но прошла неделя, прошла другая, и ничего не происходило. Вероника ни разу не видела Алекса за все это время. Может, нужно было заглянуть к нему и поблагодарить за рисунок. Но Веронике было как-то неловко. А вдруг это все-таки не он нарисовал? Правда, он, вроде как, приглашал ее заходить навещать котенка. Но она стеснялась. И даже не просто стеснялась, а немного боялась, толком не понимая чего. А спустя две недели Вероника шла по школьному коридору во время перемены и натолкнулась на группу старшеклассников, среди которых стоял Алекс. И, хотя, она знала, что может увидеть его в школе, и, мало того, постоянно искала его глазами в многолюдных коридорах, она неожиданно для себя сильно разволновалась и растерялась. Она шла мимо, безумно стараясь не показать того, что творилось у нее в душе, но при этом не могла оторвать от него взгляд. Алекс заметил ее и снова лишь слегка взмахнул рукой, улыбнувшись своей едва заметной, ютящейся в уголках губ, улыбкой. Но взгляд его зеленых глаз был теплым и задержался на Веронике чуть дольше обычного. Однако, возможно, ей это всего лишь показалось. Чего не померещится, когда голова забита всякими романтическими фантазиями и мечтами! Эта короткая встреча выбила ее из колеи на весь день. Она ругала себя за то, что настроила воздушных замков совершенно на пустом месте, и злилась на Алекса, который мог бы подойти и узнать, как у нее дела. Хотя, с какой радости ему это делать?! Он же поздоровался, а не проигнорировал ее. Так что все в полном порядке. А рассчитывать на большее опрометчиво, да и просто глупо.
