сухие и корявые,
подсчитывает годики,
осмысливает путь.
В сарае темном спрятаны
его изобретения -
два шустрых автомОбиля,
а третье - перпетУм.
Его ждут дома кысаньки,
две кысаньки-мурысаньки,
колоропойнты обликом,
а третья - курцхаар.
Еще ждут дома песики,
две - таксы гнутолапые,
к порядку приученные,
а третий - сенбернар.
Ждут также дома девочки,
две - умницы-разумницы,
смиренницы да скромницы,
а третья - медсестра.
Помимо них ждут мальчики,
два - хитрых, рассудительных,
умнее просто некуда,
а третий - егоза.
Есть у него и женщины -
жена с короткой стрижкою,
завитая любовница
и третья есть - с косой.
Тут веточка сломалася,
бу-бух! - и умер дедушка,
и вот его довольного
на кладбище несут.
За дедушкиным гробиком
бегут - гав-гав - три песика,
бегут - мяв-мяв - тры кысаньки,
спешат - ля-ля - три девочки,
спешат - бля-бля - три мальчика
и три изобретения,
обнявшися, ползут.
Три девочки, три песика,
три кысаньки, три мальчика
да три изобретения,
а женщина - одна.
Она глядит на дедушку,
смеется, улыбается,
в гробу хохочет дедушка -
у них теперь любовь.
Ибо он теперь есть тело,
ибо он теперь есть знамя,
ибо он теперь есть надпись,
потому что, ибо, ведь
время вновь остановилось,
словно вовсе и не шло.
2003
Здравствуй. Проказа зрения передается взглядом.
Шерстокрылый сераф выходит брать языка.
Результат заведом: лоза прозябает, гады -
разумеется ходят, и ангелов из мешка
высыпает господь - туда и обратно, птахи!
Ничего не исправить, но можно сказать: прощен,
прощена, прощены... и, послав по-отцовски нахер,
наградить как проказой зрением, и еще
пресловутым глаголом. Пойду и выброшу в воду.
Твое сердце и так уже как черные кружева,
а моё просто дым. Вот такая вот, блин, свобода,
как моря и земли обходить на хвосте слова.
2003
Вонь подведения итогов
подобна вони понятЫх.
Сарай. Следак находит ногу:
- Ба! Снова левая!.. Для них
всё плохо. Мир уже испорчен.
Он дик, беЗсмысленен и тих.
Он тонкий лёд. И, тлея, очи
глядят из-под. На них, живых.
Итожь, рисуй квадрат во сне.
Нарисовал? Ломись наружу.
Дверь косо вспорет згу, и свет
снаружи хлынет и задушит.
2003
Закрыв свои карие, и, после, открыв голубые,
сказала: "Врала маманя - Ой доня, forevы нет..."
А кроме - что есть, маманя? Вокруг почти все родные,
да не поцелуешь в лобик, не высмотришь на просвет.
Наверно неплохо, что суженный одновременно -
да нет, не то чтобы умер - здесь, в полголовы.
Смеялся, пока я училася делать все это членом...
Нам не одиноко, маманя, а вы совсем не правы.
