Михаил прибыл в полк после полуночи. У штаба его встречали Илья и Тимофей. Они обнялись.
— Спасибо, Сергей. Я ведь видел все — как ты «мессера» с хвоста моего снял, как на таран пошел. Я комэску докладную написал. Он обещал о представлении перед комполка ходатайствовать.
— Главное — жив! — вмешался Тимофей. — Не за цацки воюет. Э, да от вас обоих попахивает.
— Дед меня в деревне самогоном угостил, — смешался Михаил.
— Да и я принял на грудь. Сегодня пятерых наших сбили, а вернулся ты один, — сказал Илья. — А в полку самолетов осталось раз-два — и обчелся. В первой эскадрилье — два, во второй — в нашей — два, и в третьей — один, комэска. Ладно, чего стоим на морозе? Есть хочешь?
— Не откажусь.
— Пошли. Я попросил в столовой, чтобы на тебя оставили.
Илья взял Михаила под локоть и увлек в столовую. Там он сел напротив и смотрел, как Михаил с аппетитом ест.
— Ты рубай, я уже наелся. Чую я, скоро нас на переформирование отправят. Самолетов почти не осталось, летчиков — тоже.
Действительность оказалась хуже. Оставшиеся самолеты и летчиков передали в другой полк, а безлошадных летчиков и техсостав — отправили в ЗАП, в Москву. Так Михаил расстался с Остапенко.
Долго добирались до Москвы. Самолетом минут сорок всего лететь, а на машинах ехали чуть ли не двое суток.
Войска Гудериана не дошли до Тулы — столицы оружейников — всего четыре километра. Встретив ожесточенное сопротивление и понеся тяжелые потери, немцы перегруппировались и изменили направление удара на Каширу. Колонне авиаполка чудом удалось проскочить по шоссе.
Москва встретила их неприветливо. Летчиков сразу же отправили в Горьковскую область, на станцию Ситка, во 2-й ЗАП. Дороги в том направлении посвободнее оказались, но и туда добирались больше суток. А мороз крепенький, кузова грузовиков открытые — ветерком продувало до самых костей. Летчикам в меховых комбинезонах — еще ничего, а техсоставу в куцых шинелишках да телогрейках совсем плохо приходилось. Но все плохое, как, впрочем, и хорошее, когда-нибудь заканчивается.
По прибытии старший сопровождающий построил остатки полка.
Не утерпел Михаил — вытянув шею вперед, он оглядел строй. Жалкое зрелище представлял полк. Летчиков всего восемь, механиков, оружейников, техников, прибористов — десятка четыре. Фактически — эскадрилья, а не полк.
Перед строем вышел комиссар полка, незнакомый майор. Он шагнул вперед, приложил руку к шапке, приветствуя личный состав:
— Я — майор Семенов, командир второго запасного авиаполка. Отныне вы все — переменный состав, обучение — два месяца. После переподготовки, по мере укомплектования экипажей летным и техническим составом, а также самолетами, формируется полк. А дальше — по приказу штаба ВВС. Вопросы?
