Просто нестерпимо захотелось оказаться там и вдохнуть свежего утреннего воздуха, поэтому, недолго думая, быстро отрыла дверь и… замерла на пороге, так как в мою сторону уставились две пары глаз грозных бородатых воинов, облаченных в доспехи и опирающихся огромными ручищами на рукояти мечей. Шумно сглотнула, не понимая, как воспринимать происходящее. Поэтому с великим трудом выталкивая из сжатого спазмом горла слова, только и смогла спросить:
— Зачем вы здесь?
— Мы охрана, леди. Приказ Господина Аллиния. Теперь неотлучно будем вас везде сопровождать.
От услышанного сначала лишилась дара речи, а затем, прокашлявшись, пораженно прошептала:
— Вы что, и за тем, как буду работать, наблюдать станете?
Мужчины удивленно переглянулись, видимо не понимая, о чем речь. Наконец, один из них, широко улыбнулся, списав мои слова на странное чувство юмора.
— Вы верно шутите. Ведь леди не работают.
Гневно сверкнула в сторону весельчака глазами, так как осознала, что если за мной по пятам постоянно будут следовать эти громадные тени, то точно не смогу выкрасть бумагу и написать письмо.
— Разве, лорд Шандабар не сообщил вам, что я здесь нахожусь на правах прислуги?
— Нет, вы ошибаетесь. — Словно посчитав меня слабоумной, растягивая слова, произнес второй воин, надеясь, что так до меня быстрее дойдет. — Вы здесь гостья.
— Нет, я пленница! — Яростно выкрикнула, топнув ногой, в глубине души поражаясь своему поведению. И зачем вступать в бесполезный спор с грудой мышц, явно обделенной интеллектом? Ведь ясно слышала вчера, что мою драгоценную кровь теперь будут беречь, чтобы не лишиться возможности снять заклятие. Так что не стоит удивляться их присутствию. Да и если разобраться, я не так уж сильно против этих воинов, все же жизнью своей дорожу. Но, желательно, чтобы они охраняли только ночью, а днем оставляли в покое. Тогда возможность достать письменные принадлежности и украдкой убедить Костимира помочь, станет вполне реальной. Не могла понять только одного — для чего устраивать этот маскарад с моим платьем? Когда чудовищная мысль посетила сознание, даже рот приоткрыла от негодования. Что бы еще больше унизить, заставив в нем работать! В свете последних событий, уже ничему не удивлюсь!
Снедаемая гневом, быстро протиснулась между мужчинами, желая только одного — придушить негодяя. Но не успела сделать и пары шагов, как на встречу вышла одна из горничных, с которой еще недавно ужинала за общим столом на кухне. Глаза у девушки были заплаканные, руки дрожали, а поверх форменного коричневого платья на предплечье повязана черная полоска. Похоже, вся прислуга в ближайшие дни будет погружена в траур. Прежде чем она опустила глаза в пол, успела почитать в них страх, смешанный со злостью и неприязнью.
