— Я этого и не отрицаю. — Ответил юноша, не отрывая от меня горячего взора. — Но против воли леди Лилианны не пойду!
Папа гневно поджал губы и тут же отпустил наши руки. Я быстро убрала свою под стол, так как стало совершенно неловко ото всей этой ситуации, да и мужская ладонь, успевшая нежно сжать мою, вызвала только лишь раздражение.
— Что ж, дело ваше, молодое. Надеюсь, ты и дальше будешь столь же разумна, Лили. А тебе, дорогой Саванн, пожелаю удачи с моей строптивой дочерью. Но предупреждаю, если этот Шандабар появится на границе моих владений, я его тут же уничтожу!
Я только на мгновение прикрыла глаза и тяжело вздохнула, ведь была уверена, что гордый Аллиний ни за что не простит нескольких отказов и никогда не явится за мной. Хотя, стоит признать, в глубине сердца, на самом его дне, не переставала теплиться надежда, что он приедет, преодолев все преграды и доказав свою любовь, вновь выкрадет и увезет в свой далекий приграничный замок, где мы будем несказанно счастливы до конца своих дней. Но это только глупые мечты, реальность же гораздо суровее. И в ней у нас неразрешимые противоречия и категоричное неприятие нашего союза с обеих сторон. Потихоньку исчезла злость и негодование за ранение Витора, и щемящая тоска вновь сжала сердце, заставив крепко стиснуть кулаки под столом, чтобы не расплакаться в присутствии мужчин.
— Я, пожалуй, оставлю вас. — Тихо проговорила, быстро вставая со стула, и жена хозяина, увидев это, вмиг поторопилась в мою сторону, чтобы показать отведенные покои.
— Я провожу вас? — Поднялся следом Саванн, но я ответила категоричным отказом и поспешила в свою комнату, предварительно попросив отца зайти ко мне, как только лекарь выйдет от брата и расскажет о его состоянии.
Здесь мы задержались еще на три дня и только после того, как рана у Витора немного затянулась, пересекли границу и направились домой. Саванн все это время был предупредителен и безупречно внимателен, но чтобы он не делал, какие бы попытки не предпринимал, я погружалась все сильнее в состояние безысходного отчаяния и мою грусть не могли разогнать ни его небольшие подарки, ни комплименты, ни полные нежности взгляды и улыбки.
Все чаще перед внутренним взором вставало жесткое, насмешливое лицо Аллиния, постоянно вспоминались его обжигающие поцелуи и умелые руки, которые один раз даже довели до пика блаженства, о чем не смогу забыть по прошествии и сотни лет. Только не чувствовала по этому поводу и малейшего стыда или раскаяния, так как то были руки и губы любимого человека. Теперь неотступно преследовала одна мысль, что была не права, когда столь поспешно и столь категорично отказала ему, не дав нашему счастью ни единого шанса. Особенно она стала навязчива, как только лекарь сказал, что полученное Витором ранение, очень удачное. Болезненное, безусловно, но безопасное, так как рана была хорошо обработана и исключена возможность заражения, и в той стороне располагались лишь мышечные волокна. Пара месяцев, и брат уже и не вспомнит о том, что был когда-то ранен. Получается, и здесь Аллиний не соврал, сказав, что не хотел причинять ему вреда. А зная Витора, с уверенностью могла утверждать, что тот ни за что не остановил бы бой, пока был в силах бороться или пока не убил лорда Шандабара.
