— Молодой человек, — послышался женский голос с улицы, — вы случайно не Юрий?
— Нет, я не Юрий, — ответил я.
И кто же этот Юрий, интересно знать? Сын? Тогда почему соседка не знает его в лицо? В первый раз приехал из другого города?
— Вы не муж Леночки? — продолжала допытываться настырная соседка.
— Нет. Я не муж Леночки. Я просто жду Николая Федоровича. По делу.
Женщина подошла ближе и остановилась, ухватившись руками за забор.
— Разве вы не знаете? — спросила она каким-то изменившимся голосом, и мне сразу стало не по себе. Похоже, мой пацан с крылышками запустил свои пухлые пальчики в барабан и уже тянет наружу билетик, на котором написано слово, которое я очень не люблю.
— Что я должен знать?
— Николай Федорович умер.
— Когда?!
— Вчера. Мы вчера же телеграмму отбили в Мурманск, там его дочка живет, Леночка, она замужем за подводником. Я вот и подумала, что, может, это они уже прилетели. А вы кто же будете?
— Так, никто. Зашел узнать кое-что, да, видно, не судьба. А вы здесь рядом живете?
— Через два дома.
— Вы хорошо знали Николая Федоровича?
— Ну как… — Женщина пожала плечами. — По-соседски ходили друг к другу, если одолжить что надо, и вообще… Николай Федорович в одиночестве не скучал, компанию не искал. Все чем-то занят был. И по хозяйству сам управлялся, он ведь давно уже вдовец.
— Отчего же он умер? — спросил я.
— Да отчего старики помирают? От старости. Сердце, врач сказал, остановилось. Ему ведь уже за семьдесят было, чего же удивляться.
— А когда похороны?
— Ждем, когда дочка с мужем прилетят. Николая Федоровича в морг отвезли, так что как только дети приедут — так сразу и похоронят. Ой, молодой человек, а вы очень торопитесь?
— Да нет, куда мне торопиться, я на отдыхе.
— Знаете, я вас вот о чем попрошу. Мне надо в поликлинику сбегать на процедуры, может, вы посидите здесь, покараулите, вдруг Леночка с Юрой приедут. Так-то я каждые десять минут в окошко выглядываю, чтобы их не пропустить. У них ведь даже ключей от дома нет, приедут усталые, с вещами, и будут тут мыкаться, не знать, куда приткнуться. Я, конечно, записку вчера еще написала и к двери приколола, что, мол, ключи в доме номер шестнадцать, но я смотрю, вроде нет уже записки.
Она близоруко прищурилась и стала вглядываться в то место, где, по ее разумению, должна находиться записка. Но я уже подходил к двери, поэтому точно знал, что никакой записки там не было.
— Ну что за люди, вот скажите вы мне, что за люди, — принялась она причитать, — ну кому нужна эта записка? Так нет ведь, сорвали, назло, чтобы другим напакостить. Так вы посидите? Если что — ключи у меня дома, шестнадцатый номер, вам сын отдаст.
