Убить Вилли | страница 8



- Точно, плавать не умеют - решительно заключил Диего. - Вот и в Италии точно так же, возле Лампедузы - прутся к нам в Европу из этой Африки, будто здесь всем бесплатную паэлью раздают. Набьются в лодку битком, как сардины, потом перевернутся - а плавать не умеют. По "Евроньюс", помнится, говорили, что там теперь рыбу возле острова ловить нельзя - во первых, все дно в потонувших лодках, сети рвутся, а в вторых - кому она нужна такая рыба, на утопленниках откормленная. Прямо как у нас здесь, с Vida Dead. Я сейчас к Мартинесу. Орут, чего орут, спрашивается. Хоть бы на испанском...

Ганс, знавший помимо родного немецкого еще и английский, согласно кивнул. Действительно, всем надо в Европу, и, прежде всего - в Германию. А ни языка не знают, ни культуры. Нет, ну когда из той же Испании люди приезжают на заработки - еще куда ни шло. Все же старая Европа. Вот и надо было держаться в ее старых границах, а так теперь понабирали туда всех кого ни попадя - тут тебе и хорваты, и албанцы, и всякие литовцы, не говоря уже про турок. И еще "евро" этот. Лично ему, Гансу, и с маркой неплохо жилось. А еще, говорят, и другие бывшие советские республики пускать к нам собираются, вроде Украину, тогда точно "шайзе". И все же эмигранты - это эмигранты, а дети - это дети. Может, если он спасет этих, кто-то спасет и его детей? Гансу очень хотелось на это надеяться, и поэтому, когда появился Диего и Мартинес, у которого хранилась последняя горючка, он решительно вызвался плыть вместе с Мартинесом на катер.

- Все же у меня курсы медподготовки бундесвера - объяснил он.- Я и сеньор Мартинес сначала съездим туда одни, я оценю ситуацию. Вдруг там и впрямь укушенные есть. Потом, если что - можно и всем остальным, - последнее он сказал Рико, который уже очутился тут как тут.

На пристань подтягивались и остальные жители Санта-Розы, как местные, так и осевшие здесь немногочисленные беженцы, - не так и много их вообще-то и было, после разгара VD. Люди на катере продолжали что-то кричать, но арабский не знал никто из вышедших к морю.

Мартинес с Гансом, тем временем сели в лодку, Мартинес отомкнул замок на цепи, и лодка бодро потарахтела к сидящему на рифе баркасу. Она уже преодолела две трети пути, когда на баркасе внезапно в большинстве своем смолкли крики, и над бортом появилась чья-то перебинтованная голова. Женский голос слабо произнес на испанском. Ганс понял только:

" к берегу, к берегу, уходите, здесь..." - она произнесла что-то малопонятное, видно сильно ослабела. По-видимому, она лежала на дне баркаса, может даже и без сознания, и только этот ужасный крик привел ее в чувство. Собравшись с силами, она снова, уже громче, уже членораздельнее произнесла это слово. Услышав его, Ганс недоуменно нахмурил брови: она что, Толкиена перечитала? А вот Мартинес побледнел - это было видно даже на смуглом лице.