Я резко сел и, пододвинув к себе рюкзак, принялся рыться в нем, ища захваченные с собой кристаллы огневита.
«Что делаем?»
Морда моей спутницы раздвинула полог из ниспадающих ветвей, после чего она полностью «просочилась» внутрь — мокрая и довольная.
— Да так, рассматриваю наши сокровища, — ответил я, разворачивая завернутые в тряпицу камни.
«И что в них ценного?», — голова драконицы плюхнулась мне на колени.
— В прошлые века эти кристаллы ценились дороже алмазов и всего прочего. А все из-за их необычных свойств и редкости. Огневиков в этот мир пришло не так уж и много, жили они долго, а места их смерти обнаруживали не так уж и часто, — пояснил я, внимательно разглядывая камни и пытаясь понять, что меня в них смущает и, посмотрев один из них на солнце, добавил: — Так что думаю, что они и сейчас ценность кой-какую имеют, а у нас денег нет.
«Меркантильный ты», — сказала она, изгибаясь и почесывая нос кончиком хвоста. — «Везде выгоду ищешь. А вообще этот огненный интересное создание, а уж когда после смерти он стал превращаться в груду кристаллов…поразительное зрелище».
Она восторженно пискнула и вытянула шею, заставив меня автоматически провести рукой по ее голове.
— Да, красиво, — согласился я, а в голове у меня на миг возник образ Огни, ее стекленеющий взгляд и нити обычно мягких огненных волос, твердеющих на глазах. Она до последнего не хотела уходить из этого мира, борясь с его «холодом», но спустя три десятка лет жизни даже подарок Наблюдателя уже ничем не мог ей помочь. Умерла она, держа меня за руку и мне, чтобы освободиться, пришлось потом разбивать ей кисть кузнечным молотом. Тонкие пальцы лопаются и бледно-голубые, почти прозрачные осколки сыплются к моим ногам.
Я мотнул головой и, закусив губу, взял следующий камень. Колючка явно что-то прочитала в моих мыслях, но тактично промолчала и лишь глубокий вздох дал мне понять, что она все понимает.
— А еще если положить такой кристалл в огонь, а потом капнуть на него каплю своей крови, то внутри загорается огонек, который пульсирует в такт биению сердца, а если….
Я резко замолк пораженный неожиданной догадкой и вновь поднял камень, направив сквозь тот прорывавшийся сквозь листву солнечный луч — чистый темно-синий насыщенный цвет. Не прозрачно-голубой, а темно- синий!!
— Твою ж, — пробормотал я, несколько ошарашенно крутя кристалл в руках.
«Что не так?» — в глазах Колючки читалось плохо скрываемое любопытство.
— Цвет. Цвет не тот. Как бы объяснить, — я прищелкнул пальцами. — В общем, после смерти огневика цвет кристаллов должен быть бледно-голубой, а у этих он темно-синий.
