Ее голова вновь коснулась пола, а волоса разлетелись по плитам, подняв в воздух частицы пыли.
— Это ты так решила, — образ старика стал бледнеть. — Ты просто изгнала из своего сердца надежду….верни ее, почувствуй…..найди то место, где Лекс впервые встретил белую хищницу. Передай ему…
Образ поблек и растворился в воздухе.
— Кому передать? — всхлипнула Гая. — Кому, глупый ты призрак…
Дверь камеры с едва заметным скрипом отворилась, пропуская внутрь сгорбленного старикашку в темно-коричневой замызганной мантии.
— Привет, моя дорогая, — вкрадчиво пошипел он. — Наконец-то я выбрал время, дабы посмотреть на свое новой сокровище. Прости, что заставил ждать.
Его тонкие пальцы засучили в воздухе, словно лапы огромного паука. Магичка бросила на него равнодушный взгляд, но промолчала, чувствуя лишь, как накатила новая волна равнодушия.
— Красивая, необычная, какие белые, — старый чародей опустился рядом с ней на колени и принялся перебирать пальцами спутанные волосы девушки. Не бойся, милая, я тебя не трону. Не сразу…
Его рука скользнула по ее плечу и тут же отпрянула, словно в испуге.
— Ты не обычное создание, — старикашка явно был озадачен. — Но магии не чую, тут другое, тут созидание.
Он вновь засучил пальцами, что-то бормоча себе под нос и Гая почувствовала, как вокруг нее завибрировал воздух от плетений незнакомых заклинаний.
— Необычная, очень ценная. Что делать? Не простое создание…чье создание? Что делать?
Чародей заметался по камере, которая больше была похожа на заброшенный класс с остатками парт и школьной доски, к одной из стен которого неведомый шутник прикрепил несколько проржавевших от крови кандалов.
— Можно много узнать, понять. А ее тело, а запах, сделать своей, — он замер словно от какой-то пришедшей в голову идеи и быстро закивал своим мыслям, продолжая бормотать: — Сделать своей, чудное создание, своей, моей….
Он вновь потянул свои паучьи пальцы к девушке и вдруг резко выпрямился, затем медленно повернулся к двери, словно к чему-то прислушиваясь. Пришедшие с ним охранники, укутанные с головы до ног в темные одежды, так что видны были лишь глаза, да кисти рук, отскочили от двери, выхватывая из складок своих одеяний небольшие барабанные пистолеты и короткие изогнутые кинжалы.
Дверь резко распахнулась, и в ее проеме показался один из тех охотников, что доставил ее в эту темницу.
— Мой господин, — только и успел произнести он, а затем захрипел, расширенными от ужаса глазами смотря на выглянувший из груди багровый кончик клинка, который вдруг налился ярко красным, вспыхнул, и тело охранника буквально взорвалось, разлетевшись клочьями тлеющего пепла.
