Было четыре часа пополудни. Эльзи из окна второго этажа виллы увидела приближающийся «Мерседес» на крутом повороте ведущей к воротам асфальтированной дороги. Поверх короткой черной шелковой комбинации она накинула белый халат и спустилась в гостиную.
Дверь отворилась. Миммо шагнул ей навстречу со своим всегдашним уверенным видом сорокалетнего удачливого менеджера и обнял ее. Эльзи почувствовала прикосновение к голым ногам легкой шерстяной ткани его костюма и с досадливым жестом отодвинулась, упершись руками ему в грудь.
— Нет, Миммо, подожди…
Миммо прижал ее к себе. Начал целовать в шею. Потом вдруг отпустил. Пристально посмотрел ей в глаза, чтобы понять, что с ней.
— Ты вся дрожишь…
Эльзи потупилась.
— Это ты виноват.
Букетик фиалок стоял в бокале с водой посередине стола. Миммо взял бокал с цветами, повертел в руках и бросил на пол.
— Не люблю я лиловый цвет. Он напоминает мне о Великом посте.
Эльзи бросила взгляд на рассыпанные на паркете, между ковром и креслом, фиалки и осколки бокала.
И в этот момент Миммо заметил выросшую на пороге гостиной мужскую фигуру. Увидел направленный на него пистолет с надетым на ствол глушителем.
Мазино выстрелил четыре раза.
Миммо отбросило к стене. Пули пробили ему грудную клетку — от солнечного сплетения до самой шеи, все около грудной кости.
Падая навзничь, он опрокинул лампу и стул.
В тот вечер Эльзи начала свой номер с десятиминутным опозданием. Она сосредоточила все внимание на музыке, стараясь ничего перед собой не видеть. Больше всего ей хотелось избежать взглядов посетителей, скрытых полумраком, окутывавшим столики «Частного клуба».
Сначала она освободилась от лифа и сразу ощутила сырой и пропитанный табачным дымом воздух зала, словно прилипавший к коже ее обнаженных грудей. Потом дала тихонько соскользнуть с бедер и ног также и крошечным трусикам.
И тут она почувствовала на себе взгляды клиентов, хлеставшие ее по нагому телу словно пощечины. И различила в темноте зала физиономию Аннибале Корво.
Эльзи устремила на него пристальный взгляд. Еле заметно кивнула утвердительно головой.
Корво ответил точно таким же незаметным кивком.
Потом довольное лицо Корво и все остальное вокруг расплылось и утонуло в наполнивших ей глаза слезах.
«Объявляется посадка на рейс 740 Рим — Нью-Йорк, выход номер шесть…»
Мазино окинул взглядом ярко освещенную взлетную полосу и пассажиров, уже направившихся к самолету. Проглотил последний кусочек трубочки с кремом и облизал сладкие пальцы. Потом опустил жетон в телефон-автомат и набрал номер.
