Интеллигенция в начале XX в. в России численно увеличилась и насчитывала вместе с семьями около 800 тыс. человек (чуть более 2 % всего населения). Больше всего образованных (350 тыс.) было занято в промышленности, сельском хозяйстве, финансово-кредитных учреждениях, на транспорте. Кроме того, имелось 12 тыс. юристов. В области просвещения и медицины трудилось 240 тыс. человек, в науке и культуре — 22 тыс. Интеллигенция была одной из значительных социальных прослоек российского общества, состоящей из весьма разнородных групп. Недаром в 1860–1870 гг. представители этой прослойки определялись как разночинцы. Этот признак был присущ и интеллигенции начала XX в., только с большим представительством в ее среде выходцев из крестьян и мещан. Как особая социальная группа интеллигенция в России образовалась в медленно протекавшем и незавершенном процессе размывания прежних сословий. Для XX столетия характерно образование двух групп в составе интеллигенции. Одна была ориентирована на обслуживание разных систем развивающегося капитализма: индустрии, транспорта, связи, банков, науки, образования, медицины, периодической печати, культуры, искусства и пр. В ее состав входили высокооплачиваемые управляющие предприятиями и банками, крупные инженеры, ученые, профессора, преуспевающие юристы, врачи, издатели, театральные деятели и т. д. Вторая, представленная массовым слоем учителей, врачей, инженеров и техников, литераторов, актеров, сочувствовала тяжелому положению народа, стремилась облегчить его участь и найти для него путь к лучшей жизни. Сплочению этой группы и формированию определенных мировоззренческих установок способствовали те социально-экономические противоречия, которые нарастали в российском обществе и требовали своего разрешения. Наиболее значительная часть российской интеллигенции была настроена революционно-демократически, что обусловило ее активное участие в создании и деятельности возникавших в стране политических партий. Устойчивые революционные настроения интеллигенции сформировались в пореформенную эпоху, когда размышления о судьбах страны занимали русское образованное общество. Значительные различия в уровне развития России и западноевропейских стран не связывались мыслящей публикой с колоссальной разницей их природно-климатических условий, не позволявших даже в европейской части империи провести результативные аграрные преобразования. В то же время географическая близость Европейской России к высокоразвитым странам Западной Европы, вековые разнообразнейшие контакты между ними, включенность России в европейскую цивилизацию — все это еще больше обостряло болезненное восприятие русским обществом того разительного контраста, который можно было наблюдать в уровне развития России и Западной Европы. К этому добавлялось сильное влияние Запада на развитие общественно-политической и философской мысли в России. Вековые архаизм и отсталость, бедственное положение крестьянства, многочисленные жертвы периодических засух, слабая в сравнении с Европой урбанизация и другие подобные явления порождали необычайную восприимчивость русской философской и политической мысли к наиболее радикальным идеям социально-экономического переустройства общества, приводили к формированию в среде интеллигенции различных течений, стремящихся утвердить справедливость путем революционной борьбы.
