Благоденствует ли, бедствует ли монастырь материально, трапеза остается неизменной, посты соблюдаются неукоснительно, богослужение совершается в урочное время, братия приступают к Святым Таинам, и все это залог того, что древний монашеский уклад не исчезнет и далее.
В последнее время Кутлумуш процвел благоговейными духовниками и киновиархами (начальниками общежития), но подлинную славу принес ему великий наставник и премудрый справщик церковных книг иеромонах Варфоломей[128], скончавшийся в середине прошлого века. Возглавляя долгие годы известные школы в Константинополе и на Ионических островах, но не прельстившись ничем в миру и не изменив своего прозвания Кутлумушский, он вернулся на Святую Гору, где провел всю оставшуюся жизнь в величайшем благоговении и ревностном хранении монашеского устава.
В Кутлумуше есть Свято-Пантелеимонов скит с тридцатью каливами и примерно пятьюдесятью насельниками, кормящимися oт рукоделия и малых клочков земли. Несмотря на близость афонской столицы Кареи, скитяне известны своей аскетической жизнью, а также милосердием к больным и страждущим, которые ищут здесь помощи и предстательства святого великомученика Пантелеимона. Посетители скита видят целый квартал строений, кажущихся безлюдными, и приходят в умиление, узнав, что здешние отцы, как истинные монахи, затворились в смиренных келлиях, где занимаются духовными упражнениями и рукоделием.
Монастырю принадлежат многочисленные келлии в его окрестностях. Насельники их, подчиненные своей главенствующей обители и ее игумену, известны практическим доброделанием — странноприимством, попечением о нищих, а также участием во многих всецерковных и общенациональных начинаниях. Свойственный здешним отцам дух трудолюбия и благой предприимчивости сделал эти келлии образцовыми центрами лесоводства, виноградарства, огородничества и пчеловодства. Добывающие хлеб насущный поистине в поте лица, келлиоты выделяются вместе с тем милостивым и сострадательным нравом. Отсюда и широкая известность их духовников, которые успешно окормляют паломников-мирян. Поборники среднего монашеского пути, названного во времена расцвета монашества «общественным», по условиям своей деятельности и окружения были связаны делами житейскими (ср.: 2 Тим. 2, 4) и залог спасения для себя видели не столько в аскетических подвигах, сколько в доброделании. На этом пути они преуспели в трудах, полезных как для собратий, так и для нуждающихся мирян. К делателям этого рода принадлежали братья из келии Скуртеев Стефан и Неофит, которые ухаживали за преподобным Никодимом в его многоболезненной старости и у которых мы в неоплатном долгу за то, что они сберегли многие рукописи наставника и позаботились об издании самых важных его трудов. У таких-то милостивых и любящих духовное просвещение отцов находили прибежище монахи ближайших к нам столетий, впавшие в немилость у невежества и полузнайства, как это случилось сравнительно недавно и с ныне покойным дидаскалом Христофором Ктенасом (о нем мы расскажем впоследствии)
