Лавсаик Святой Горы | страница 39

, и колокольчик в игуменской нише, знаменующий начало и окончание трапезы, и мраморные столы с углублениями для тарелок, которые, подобно зияющим гробам, раз или два в году вызывают слезы и умильные воспоминания у тоскующих по общежитию. Увидеть Лавру киновией — давнее желание всех агиоритов. И когда это случится, взыграет веселием весь Афон, а отцы-лавриоты испытают несказанную радость, как от возвращения в былое отечество.

Самой выдающейся личностью среди лавриотов был на нашей памяти ныне покойный врач отец Спиридон, при посвящении в великий образ переименованный под конец жизни в Афанасия. Сей уроженец Эгины оставил блестящую карьеру ученого и, поступив сначала в Иверскую обитель, перешел оттуда в Лавру, где провел праведно и свято сорок пять лет. Он оказывал безмездную помощь больным в обители и за ее пределами, как монахам-агиоритам, так и мирянам.

Доброта, незлобие и братолюбивый нрав сделали имя благого врача незабвенным, а отеческие его советы, особенно духовные, поныне остаются законом для всех, кто ими пользовался. Однако нашлись люди, и даже из числа братии, которые злословили этого непорочного мужа и безупречного инока, и он, многоплодная маслина, состарившаяся среди благих дел в дому Божием, подвергся побиению камнями от тех самых собратий, коих навсегда возлюбил. Но терпение сего отца — вечный пример для каждого, что и составляет главную его заслугу. Он победил злословие христоподражательным словом: Если я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь меня? (ср.: Ин. 18, 23) — и отошел ко Господу, насытившись днями, с чистой совестью и добрым свидетельством, оставив благую память у любящих и раскаяние у нанесших раны.

Старец Афанасий Кампанаос, врач

Другой дивный старец, иеродиакон Герман, был современником отца Спиридона. Этот выходец с Кипра, также преставившийся в глубокой старости, вспоминается ныне как муж незыблемой веры, крайний ревнитель отеческих преданий. Он пришел в Лавру со своим братом Епифанием, который, дважды занимая должность протоэпистата, провел здесь пятьдесят лет в подвигах строжайшего воздержания и ни разу не нарушил его тем, что противно монашескому уставу и правилам святых отцов.

Здесь же проводит дни в преподобии и праведности другой питомец медицинской науки, монах Павел, который, предавшись без остатка духовному деланию, все прочее и самого себя вменяет ни во что и, взирая лишь на почести горнего звания, являет в том совершенное подобие блаженнейшего старца Спиридона. Как безмездно употребляющий врачебное cвое искусство и братолюбиво прилагающий к нему все, что служит душевному здравию пациентов, сделался он для всех, по слову песнописца, «душ и телес врачом».