. А певец Великой Лавры мог бы применить эти слова ко всему ее достоянию — от центральной обители до всех зависимых от нее скитов, эримитириев и келлий. Но мы, обозревая, как и обещали, духовное состояние сего вертограда Господня ныне и во времена, от нас недалекие, говорим лишь то, что сами почерпнули у живых свидетелей и очевидцев.
Имея в мои дни идиоритмическое устройство, Великая Лавра находилась, тем не менее, под воздействием ближайшего окружения, а из-за ежедневного общения ее отцов с эримитами и аскетами походила по всему — и по расположению корпусов и келлий, и по внешнему облику и трапезе братий, наипаче же по духовному их устроению — скорее на общежитие. Уже сами здания древнего стиля с византийскими арками, малыми окнами и крытыми галереями способны вызвать благочестивый трепет и сердечное умиление. Посреди большого двора с гробницами патриархов и фиалами под сенью вечнозеленых кипарисов высится соборный храм. Здесь же рядом — общая трапезная и библиотека. Двор опоясывают келлии отцов, скромные и скорее даже бедные, большей частью в два этажа, за которыми видна четырехметровая колокольня, самая низкая из всех, какие есть в монастырях Святой Горы. Что же до одушевленной материи, то ее представляют здешние отцы, честные, смиренные, страннолюбивые и приветливые, в особенности же, как признают все вокруг, усердные к службе и неутомимые в совершении всех последований, дневных и ночных. Радуется и веселится душа при виде сотницы честных отцов, стекающихся при звуках била в святой храм и от начала до конца ревностно внимающих уставной службе, но радость сия прелагается в печаль при исхождении их из храма после Божественной литургии, когда каждый спешит к себе, чтобы позаботиться о пище. Сколь преуспели бы они в безмолвии и неразвлекаемой молитве, будь в силе прежний общежительный уклад: прямо из церкви — в трапезную, а оттуда, подкрепив тело скудной пищей с общего стола и усладив душу положенным чтением, — в келлии для краткого упокоения, душевного и телесного! Этот благословенный уклад существовал здесь шестьсот лет, собирая питомцев Лавры, словно улей — пчел и словно птица — птенцов своих, но сегодняшний паломник видит братскую трапезную пустой, а честных отцов, о которых мы еще скажем, — тщетно ожидающими духовных своих чад на вечерю Владычню, общую трапезу любви. И остаются в обличение нынешему роду и по-прежнему положенные за обедом два чтения, и возношение панагии
