– Был у Барина в усадьбе. Он испарился. Ничего и никого, – вымолвил Халюкин и плеснул себе в рюмку.
– Книгу не видел?
Бутербродова явно перетряхнуло при вопросе. Кто, если не главная жертва, наиболее остро чувствует ситуацию. Жертва мистической хреновины, так особенно.
– Нет. В камине, где мы её сожгли, полно золы, – прокурор беззаботно глотнул водки и тут же вновь наполнил рюмку. – Быть может, выпьешь?
– Нет же, Антох, сейчас надо иметь ясные мозги.
– Ну, а мне алкоголь помогает в концентрации, не путать с контрацепцией, – очкарик коротко хохотнул. Тут же замолк: – Прости.
Любой оптимист априори лекарство для окружающих, а дружеский смех – это терапия, успокаивающая расшатанные нервы. Андрей Васильевич испил кофейку и скушал булочку. Сказал самодовольно:
– Я разыскал тётку Агафью!
– Молодец! – поощрил прокурор. – Расскажешь, как?
– Воспользовался своими старыми докторскими связями, – усмехнулся Бутербродов.
– Связи половые? – уточнил очкарик.
– По Агафье не так всё просто, – остудил пыл гинеколог.
– А что такое? – встревожилась прокурорская чуйка. – Надеюсь, тётка не умерла?
– Не умерла, – подтвердил друг. – Она в дурдоме.
– Какого хрена?! – удивился Халюкин.
– Хороший вопрос. Завтра навестим и узнаем.
40. ТРУП – ИНОГДА ГРУСТНО
По телевизору шёл культовый фильм «Театр мистера Фэйса». Андрей Васильевич не особо смотрел, ухо ловило фон. Доктор сидел в креслице и размышлял. Время не такси, попросить ехать быстрее не получится. Надо было переждать ночь.
– Андрюха! – вдруг услышал врач гнусавый голос.
– Что? – очнулся от раздумий Бутербродов, поднял голову и увидел на экране телевизора зеленые огоньки глаз под капюшоном плаща.
– Не смей делать ей больно! – сказал демон и размашисто бросил книгу.
– Аха-ха! – книжка, хохоча, перелетела сквозь экран и упала на колени избранного.
– Девочка выбрала тебя, пользуйся её силой! – вещал демон. Он вытянул из телевизора руку, на ладони лежали два человеческих глаза. Пальцы нечисти сжались в кулак, раздался хруст плоти, и на ковер перед доктором излились кроваво-белые ошмётки – всё, что осталось от когда-то зрячих глаз.
Бутербродов заворожено наблюдал, иного выбора ситуация ему не предоставила.
– Давай, Андрюх, не обижай её! – напутствовал демон и исчез. По экрану поплыла белая рябь.
Из глубокого охренения доктора вывел телефонный звонок. Андрей Васильевич с усилием встал, уронив книгу на пол, сдернул трубку со стола, поднес к уху. Немного послушал и ответил:
