- По-хорошему с Решетником не получится, - уверенно сказал Андрей.
И был прав.
8.
О том, что заявление попало на рассмотрение, возвестил грохот выбиваемой входной двери.
Был вечер, вся семья была в сборе - и все бросились в прихожую. Где их встретили люди в униформе с погонами двух цветов - оранжевого и синего. С автоматами наперевес.
Часть решетниковских охранников осталась на лестничной площадке, и другие жильцы дома поняли это правильно - никто даже носа не посмел высунуть из своих квартир, все сидели тихо, как мыши.
А часть автоматчиков (судя по голосам, которые слышал Андрей - человек пять) вошла в прихожую через выбитую дверь и заставила папу, маму, сестру лечь на пол, лицом вниз, руки за голову.
- Где калека? - спросил знакомый голос.
Дверь распахнулась, и Андрей увидел стриженую под ноль башку Никитки.
- Что вы хотите, негодяи! - закричала мама. - Не троньте Андрюшу, ему и так уже досталось!
- Значит, мало досталось, раз все неймется, - пробурчал себе под нос Никитка.
Подошел к кровати. Брезгливо, дулом автомата, откинул одеяло. Круглое лицо сморщилось в гримасе отвращения.
- Выжил, значит? И еще, значит, жить хочешь? Даже денег требуешь?
Ситуация повторялась как в дурном сне: опять Андрей лежал, опять ничего не мог поделать, и опять оставалось только молчать.
Где волшебник-Свехсупер, который может всё, который бы помог? Который во мгновение ока уничтожил бы и Никитку, и автомат его - одним мановением своей огненной волшебной палочки? Почему этот Сверхсупер является только ночью - в тишине и темноте? Почему не слышит крика Андрея сейчас? Андрей ведь наверняка кричит. Не может не кричать. Ему сейчас только и остается что кричать - молча, но кричать. Ненавидеть, глядя прямо в отвратительные глазенки Никитки - и орать! Молча, заходясь от бешенства.
- Заявы пишешь? А могли ведь по твоей заяве и отсыпать быбла - хорошо, я увидел - да сообразил.Да сюда приехал проверить. Вот оно, значит, про кого написано в заяве. Порадую шефа то-то для него новость будет, что ты, получается, выжил тогда. И не только выжил, а и трындеть начал, заявы теперь шлёшь. Что замолк, язык прикусил? - Никитка сплюнул на пол, вытерся рукавом. - Или памперсы обмочил? Надо было тогда тебя кастрировать. Чтоб теперь нечем было памперсы мочить!
Водянистые серо-голубые глазки Никитки прошлись по исхудавшему телу Андрея, опять вернулись к памперсам.
- А оно ведь и сейчас не поздно!
Никитка оглядел комнату, вразвалочку подошел к полке с книгами. Вытащил самую большую и толстую, прочитал:
