- Дофига еще кочевряжиться, - промычал в ответ Толян. - Быылин, а жрать прям щас охота!
- В чем проблема? Сходи в буфет.
- "Буфе-е-ет"! - передразнили меня. - Чем можно наесться в буфете, чем?! Мой организм требует привычной пищи.
- Что предлагаешь, Толясик? Устроить митинг, объявить голодовку? Готовить лично для тебя никто не станет, - справедливо заметил Денис.
- Мож кто-нить в магазинчик сгоняет, по бырику? - забросил удочку Малышев.
Взгляды парней остановились на мне. Задумчивые такие взгляды.
- Э-э-э, нетушки! Вам надо - вы и идите. Нашли дурочку!
- Тянем жребий, - предложил молчавший до этого Ярослав.
Он достал из кармана клочок бумаги, разорвал на четыре части и поставил на одном из обрывков жирный плюс. Скомкав бумажки, Сологуб сунул их в кепку Дениса.
- Кто вытягивает, тот и пойдет, - объяснил генератор безумных идей.
- Детский сад какой-то, - проворчала я, разворачивая доставшуюся бумажку.
Можете называть это волей провидения, капризом судьбы, хронической невезучестью - как угодно, но на желтоватом обрывке гордо сиял плюс.
- Это несправедливо! Я здесь единственная девушка...
- Да хоть испанский летчик, - Толян щелкнул меня по носу. - Всё по чесноку, поэтому топай давай!
Так и подмывало спросить: "А то что?", но в целях экономии времени и нервов пошла на попятную. Ничего-ничего, я вам еще когда-нибудь припомню. И Золушку, и испанского летчика, и... к тому времени найдется, что припомнить!
- Чего желают милостивые повелители?
"Милостивые повелители", не страдая избытком скромности, сообразили целый список в десяток пунктов. Спонсировать гастрономические оргии вызвался Гайдарев, а на халяву, как известно, и уксус сладкий.
- Если поймают, сдам с потрохами, - предупредила я и, не дожидаясь ответа, прошмыгнула к лестнице.
Непрерывно оглядываясь - в рецидивисты бы точно не взяли - спустилась на первый этаж. Люди, с которыми я сталкивалась, проходили мимо и остановить не пытались. Будем считать, что часть миссии выполнена. Теперь нужно уверенно, с чувством собственного достоинства подобраться к двери и вырваться на свободу. О том, как буду возвращаться с пакетами, старалась не думать.
Дверь была совсем близко, я успела коснуться металлической ручки, когда сзади раздалось насмешливое "кхе-кхе". Застыла, как таракан под карающим тапком, и осторожно оглянулась. У стены, скрестив руки на груди, стоял неизвестно откуда взявшийся Воропаев.
