- Откуда в вашей голове берётся столько глупостей?!— недоумевал он, и вокруг нас зажглись свечи.
- Вот, это тоже было, свечи и вы голый, и она. Стоны, вы что-то ей шептали, а она отвечала. Вы целовали её, — бормотала я, смотря на мужчину, который с непониманием оглядывал меня, как сумасшедшую.
- Лорель, — рассмеялся Ян. — Вы немного перебрали. Потому что я не понимаю, о чём вы толкуете.
- Из-за вас, — я приподнялась, сев на постели, и ткнула в него пальцем.
- Моя вина в том, что вы что-то себе придумали, поверили в это и вследствие этого сейчас настолько неразборчиво говорите, что, простите, мне смешно, — он хохотнул.
- Не смейтесь надо мной! – возмутилась я.
- Приношу свои извинения, но ничего не могу с собой поделать. Вы так восхитительно уверены в своей правоте, — он задорно смеялся, что я тоже улыбнулась, наслаждаясь этим звуком.
- Ударила я вас, потому что вы меня обидели, когда обозвали «бедное дитя», — объяснила я ему, и его лицо изменилось.
- Я не хотел вас обидеть, Лорель, ни в коем случае, — замотал он головой и придвинулся ближе. – Я лишь…
Он осекся и посмотрел на меня, запустив руку в волосы.
- Так вы не приходили во сне к Кейт? – спросила я.
- Нет, — ужаснулся он.
- Но она вам нравится, — допытывалась я.
- Катрина, без сомнения, очень интересная молодая леди, но я к ней не питаю нежных чувств. А тем более даже не помышлял вторгаться в её сон, я могу войти только в ваш. Потому что вы мне дали эту жизнь сейчас, — мягко сказал он, и я ощутила себя идиоткой.
- А Перхту вы любили? – вопросы сами срывались с моих уст.
- Нет, — покачал он головой. — Я ни разу при жизни не был влюблён, лишь знал что такое плотское влечение. Перхта была для меня скорее сестра, чем любовница. Она пугалась каждого шороха, каждого движения в её сторону. Но я уважал её и хотел защитить…
- Но почему она сбежала от вас? – удивилась я не состыковке.
- Она не убегала, — помотал головой Ян. — Она поехала навестить своего младшего брата, но он скончался от лихорадки. И я разрешил ей остаться на время траура, а сам приехал только через три недели. Леос обвинил меня в том, что я не могу дать его дочери ребёнка. Да как я мог заниматься любовью с испуганной девушкой, которая закрывалась от меня?! И ни разу её не тронул, но в последнюю ночь она положила руку на моё сердце и на своё и сказала одними губами, что любит меня. А я не мог ответить ей взаимностью и оставил её. Я помню что много выпил, как вы сейчас, и вернулся в спальню. В эту спальню, а далее я проснулся от криков.
