Дрожащими руками я потянулась к замкам на его запястьях, которые были закрыты. Мне нужен был ключ, но я не знала где его найти. Паника окатила меня, и по спине прокатился пот от усердия. Я осмотрелась и на столике рядом заметила связку, подбежав к ней, я вернулась к Яну, пробуя каждый ключ. Замок щёлкнул и на меня повалилось тело, за которое я ухватилась и с грохотом мы упали на пол. Было больно, дискомфорта добавлял рюкзак, висящий на спине, но мне было не важно сейчас, как я чувствую себя, меня волновал тот, кого я обнимала рука за спину. Его кожа была холодной, липкой, под подушечками пальцев я ощущала раны, и слышала его хриплое дыхание. Мужчина был тяжёлым, но мне удалось его перевернуть на спину и осторожно положить на пол.
- Кто ты? – прохрипел он.
- Ян, это я, Лорель, я помогу вам, — быстро ответила я и сняла со спины рюкзак, доставая оттуда воду.
Мне нужны были бинты или вата, но ничего не было, кроме одежды. Я сняла с себя куртку, затем кофту и последнее майку. Надев обратно кофту, я свернула в комок майку и, открыв бутылку с водой, полила ею на свою одежду. Откуда я знала, что нужно делать меня не волновало. Только одна мысль – ошиблась, должна помочь – билась в голове, отдаваясь в висках болью.
Я действовала быстро, на автомате, подчиняясь подсказкам внутри. Поднеся к его сухим губам мокрую майку, я провела по ним, и он раскрыл губы в ожидании большего.
- Вам нельзя сейчас пить, ваш организм обезвожен, — прошептала я, пытаясь улыбаться, чтобы ему не было страшно.
Его синие глаза устало закрылись, пока я, стараясь аккуратно обтирать его, смывала с него пот и кровь. Под руками я слышала медленное сердцебиение, когда рука коснулась мощной груди, истерзанной этими животными. И моё сердце сжалось от необъяснимого всепоглощающего сочувствия. Я услышала очередной хриплый стон и поднялась к его лицу.
- Ян, вы меня слышите? Как вам помочь? – моя рука дрогнула, когда пальцы откинули с лица слипшиеся волосы.
Он приоткрыл глаза, и его губы дёрнулись в попытке улыбнуться. Ему на лицо что-то капнуло, и я подняла голову, чтобы понять, что это. Но потолок был белым, и никаких потёков.
Слёзы, это были мои слёзы. Я непроизвольно плакала от жалости, от ужаса, от полного спектра разделяемой боли.
Тело под руками начало холодеть, под ладонью, лежащей на его груди, сердце замедляло свой ход.
Он умирает? Мысли хаотично витали вокруг, а я вглядывалась в бледное измученное лицо, пока оно не начало исчезать. Он растворялся, так же быстро, как из его тела когда-то давно вытекала жизненная энергия. И я уже просто облокачивалась о пол, сжимая в руках испачканную кровью мокрую ткань.
