— Мне нужно уехать к отцу, — сообщил он, — в поместье Клермон. Я пробуду там две недели, и столько же займет дорога.
Кадан замер и, прищурившись, бросил на него взгляд через плечо.
— Вот как… Мне уже пора начинать ревновать?
— Думаю, пора. Обязательно трахну там какого-нибудь пастушка.
Кадан опустил колокольчик на тумбу и, скользнув обратно на кровать, забрался рукой под одеяло и стиснул член любовника так, что тот негромко взвыл.
— Не боишься, что мои боги отберут это у тебя?
— Еретик.
Кадан наклонился и снова прильнул к губам любовника.
— Я буду тебя ждать, Рауль. Надеюсь, это только на пару недель.
Рауль погладил его руку, но убирать со своего члена не стал, и Кадан медленно задвигал пальцами вниз-вверх.
Рауль кончил еще раз, оросив простыню и его ладонь, а затем Кадан поднес перепачканные пальцы к губам и демонстративно облизнул. Взгляд его оставался устремлен Раулю в глаза.
Рауль смотрел, как разгорается на дне зрачков голубой огонь.
— Ты бы хотел, чтобы я представил тебя ему? — спросил он.
— Мы оба знаем, — спокойно ответил Кадан, — что этого никогда не произойдет. Ты всегда будешь стесняться меня, потому что я актер.
— Будь это так, никто бы не знал о моей любви к тебе.
— Это не любовь, Рауль. Тебе просто нравится, что я тебе принадлежу.
Рауль стиснул зубы. Его самого начинала охватывать злость, но он загнал ее глубоко внутрь.
— Однажды я познакомлю вас, — уверенно сказал Рауль, — и мне безразлично, что после этого произойдет.
— Однажды, но не сейчас.
Кадан снова потянулся и встал. Жульен уже показался в дверях с серебряным тазиком для умывания в руках.
Рауль остался в постели и продолжал наблюдать, как совершается утренний туалет. Как нежно-персиковые щеки покрывают белила, и живое, пронизанное духом его дикарских постановок, лицо Кадана превращается в фарфоровую маску, на которой чернеют две прорехи обрамленных чернеными ресницами глаз.
— Если бы ты сказал, что не хочешь, чтобы бы я уезжал… — медленно произнес Рауль.
Кадан быстро обернулся и снова прищурился.
— И что было бы, если бы я сказал? Ты бы посмел перечить отцу?
— Я бы все сделал для тебя, — спокойно ответил Рауль.
Кадан спрыгнул со стула, отбросив от себя руку камердинера. Сложил на груди и посмотрел на Рауля сверху вниз.
— Не хочу, — твердо произнес он.
Не потому, что хотел видеть Рауля эти две недели рядом с собой. А потому что хотел знать, как далеко тот зайдет.
— Хорошо.
Рауль приказал кликнуть слугу и распорядился:
