В буче | страница 6
Недаром и кулаки поднялись. Это же одна банда мировой контрреволюции!
Начальник ЧК постучал пальцами по висевшему рядом приказу Реввоенсовета
Республики. Иван прочитал еще не известный ему приказ: о гуманном обращении
с военнопленными.
Все трое сумрачно переглянулись. Иван сознавал, что это был приказ его
партии ‐ так же, как отмена смертной казни и Запрет экспроприировать кулака. Он
подчинится партии, коли такова ее воля. Но ничего не может он поделать со своей
душой, которая восстает против этого. А если на дороге валяются обрубленные
постромки? Если нас в одну ночь вышибли из Мелового? Если закон
белогвардейцев ‐ жестокость‚ а не гуманность? Если кулаки мстят только за то, что
люди решили быть сытыми не меньше их?.. Как же можно в такую пору лишать
себя права на ответную жестокость и месть?.. У губкома они расстались, ободряюще пожав друг другу руки, и каждый пошел по своему начальству
‐ А‐а! Меловской предводитель! ‐ раскатился по темному коридору бас, весело рассыпая под сводами отголоски. Плохо видя со света, Иван разглядел
только очки да глыбу груди, на которой лежала борода, и узнал члена бюро
губкома Тверцова.
‐ Ну‐ка, выкладывай провинциальные новости, ‐ гудел старик, все явственнее
проступая из полутьмы; ремешок, подпоясывающий косоворотку, свободно
обвисал на животе ‐ Тезисы нашего профсоюзного вождя Шляпникова дошли до
вас? Была дискуссия по предложениям рабочей оппозиции?
Иван, раскрывший было рот, чтобы сообщить о восстании, задохнулся от
неожиданности.
‐ Пулеметов нам не хватило, для дискуссии, ‐ хмурясь, сказал он.
‐ Смотри‐ка! ‐ Колыхнулся от смеха творцов , ‐ Остро сказано. Что, крестьяне
бунтуются? Тут паниковать нечего, мужик еще пошумит, пока мы порядок в
государстве наведем. ‐ Он потыкал огромным пальцем
в грудь Ивану. ‐ Прежде надо разобраться внутри партии и рабочего класса.
Того гляди, и рабочие восстанут, так мы зажали в кулак: демократию.
‐ На сегодняшний день, наоборот ‚ кулак нас, зажал‚ ‐ запальчиво возразил
Иван и с подозрением осведомился: ‐ Это вы что, мнение губкома высказываете?
‐ Спорим, спорим пока, ‐ весело отозвался Тверцов.
‐ Надо во все это вникать, Молодой товарищ секретарь укома.
‐ Не имею времени, ‐ сказал Иван и обошел глыбу, задев ее плечом к
неприятно ощущая, что она даже не шевельнулась. ‐ Кстати, юноша, унтер
Пришибеев тоже органически не переносил дискуссий. Иван не обернулся, но его
резануло словечко «юноша», какое‐то буржуйски слюнтявое, и незнакомое имя