очков, а дужка пенсне ‐ в нос картошкой; только злые глаза оставались те же. И выходило
новое лицо: толстый бородатый старик в колпаке.
Как потом рассказывал папа, на этой веселой картинке‐перевертыше были
нарисованы Троцкий и Каутский. Они шли против Ленина. Каутский жил Далеко, с
буржуями, а Троцкого недавно выгнали из Москвы, чтобы не смел больше мешать нам.
Как‐то Вася увидел на спичечной коробке новый рисунок: летит аэроплан, а вместо
пропеллера у него ‐ кукиш.
«Наш ответ...» ‐ это Вася разобрал сам, а дальше дочитал папа:
‐ ...«Чемберлену». ‐ И объяснил, что Чемберлен ‐ это главный буржуй, он грозится
побить нас. И мы сейчас строим много аэропланов, чтобы, если он полезет, так самим
побить его.
Зимой садик с каштанами не расчищался от снега и гулять выходили на тихую улицу
Фридриха Энгельса. Дом отсюда выглядел очень нарядно. Ввысь тянулись длинные окна, выступали каменные балкончики, над парадными подъездами и между рядами окон
вылеплены узоры. Низ был выложен чуть не в Васин рост серыми плитами, шероховатыми и ноздристыми, словно окаменевшая губка.
По верху каменной ограды шла чугунная решетка, и каштаны из садика
перевешивали через нее свои голые, заснеженные ветви, Васе казалось, что они, вспоминая осень, тянутся к нему, и он украдкой махал им пальчиками. Когда Вася гулял с
мамой, какой‐то незнакомый прохожий вдруг крикнул:
‐ Здравствуй!
Вася исподлобья взглянул с неодобрением: кому это он вздумал кричать, когда
никого нету кругом.
‐ Здравствуй! ‐ ответила мама, останавливаясь, и протянула руку.
Что‐то неправильное почувствовал Вася в их словах, но все же приоткрыл рот, чтобы
быть наготове и, как полагается, первому сказать «здравствуйте», как только на него
обратят внимание
‐ У‐у! Это у тебя такой сын? ‐ спросил прохожий, наклоняясь. ‐ Ну, здравствуй!
В Васиной голове свершался переворот. Ведь только родные могут называть друг
друга на «ты», а тут совсем посторонний прохожий говорит маме: «У тебя!» Так не
бывает. так совсем нельзя и неправильно.
‐ Здравствуй... ‐ неуверенно выговорил Вася и все же добавил, ‐ … те.
Когда прохожий ушел, Вася долго собирался с мыслями и, наконец, спросил: ‐ Кто
это? Родной?
Мама засмеялась. ‐ Почему ‐ родной?
‐ А почему ты ему «ты» говорила?
‐ Он коммунист‚‐ ответила мама. ‐ И я коммунистка, А все коммунисты друг друга
называют на «ты».
‐ А папа коммунист?
‐ Да.
‐ А дядя Сережа?
‐ Коммунист.
‐ А тетя Таня?
‐ Нет.
‐ А бабушка – коммунистка?
‐ Нет.
‐ Поэтому ты ее называешь на «вы»?
