‐ И скажи ж ты, какой неслух уродился!
Вася вернулся, с достоинством шествуя между мамой, несущей полотенце, и папой ‐
с мыльницей. Бабушка, отвернувшись к столу, громко резала что‐то.
Доброе утро, ‐ сказала мама.
‐ Утро доброе, ‐ ответила бабушка, оборачиваясь и выставляя огромный нож. ‐ Да
чего ж это всех вас подняло спозаранку? У меня и завтрак не готов. Отсыпались бы себе
байдуже.
‐ А по грибы кто пойдет? ‐ спросил папа. ‐ Да ты нам в жизнь не простишь, если
прозеваем грибное утро.
Бабушка усмехнулась и застучала ножом.
‐ Я умоюсь и помогу вам, сказала мама, спускаясь по ступенькам.
‐ Сама управлюсь. Вы для нас с Василём гости. Вот и гостите.
Возле рукомойника, прибитого к бревенчатой стене, мама потянула было Васину
руку к железному носочку, но вдруг подняла ее и воскликнула:
‐ И ты спал такой грязный?! Боже мой! Ты ведь большой мальчик ‐ пять лет уже.
Почему такой спать ложишься?
Вася уныло приготовился держать ответ.
‐ Ты б за ним тут хоть недельку поносилась, ‐ раздался с веранды голос бабушки. ‐ Я б
на тебя поглядела, как бы ты управилась.
‐ Тихо! крикнул папа и поднял указательный палец.
Все замолчали. Папа прислушался и опустил руку: Нет, ничего не слышно. А то
показалось, что на соседней даче ругаются.
‐ Это на нашей даче ругаются! ‐ закричал Вася во все горло от радости, что разгадал
папину хитрость.
Уши, руки до плеч, даже ноги‐все вымыла мама с мылом. Она что‐то там
продолжала ворчать, но мыла так ласково, что было даже щекотно. Вася поеживался и
хихикал, и чувствовал, что маме приятно его умывать, что она соскучилась за неделю по
такому умыванию.
Мама вытерла Васю, легонько обняла через мохнатое полотенце:
‐ Ну, а теперь одеваться. Надела на него красные носки пол сандалии и глаженые
штаны с лямками, поверх трусиков. Таким чистым он себя чувствовал, что бегать стало
неловко.
Вот он сидит у мамы на коленях, за белой скатертью, в ожидании завтрака. Сбоку
сидит папа. Черные кудри его, которые он с утра всегда распрямляет гребешком, снова
уже закрутились по всей голове. А у мамы волосы светлые и прямые. Мама бледнее папы
и кажется чуть сердитой. ‐ Эля еще спит? ‐ спрашивает она. ‐ Неужели и та легла такой же
замарашкой? Да не увидел я ее, ‐ отвечает Вася, возмущаясь что все его спрашивают об
Эльке.
‐ Что это за тон ‐ говорит мама, и Вася виновато прижимается к ней. ‐ Откуда у тебя
такой тон?
Лицо у папы становится каким‐то неприятным, он говорит:
‐ Во‐во! Ты еще бабку обвини, что она его учит.
