узкое зарево лизнет самый край небосклона.
После заседания Иван вооружился наганом. Ощущая на ремне его надежную
тяжесть, он шел позади Лиды и охранял ее, почти желая нападения. Тогда он прижмет ее
к себе, загородит телом и будет стрелять.
Лида остановилась, Иван с ходу прикоснулся грудью к ее плечу.
‐ Видишь, низко, на самом юге большую звезду? ‐ Лида протянула вперед руку, приклонилась спиною к Ивану.‐ Видишь, повыше звездочки обрисовали чьи‐то плечи, пониже три звездочки перехватили талию. Это созвездие Ориона. А под ними ‐ Сириус. Я
очень люблю эту звезду.
Иван боялся вздохнуть, чтобы поднявшейся грудью не оттолкнуть плеча, и смотрел
на красивую белую звезду. Она ровно сияла, самая крупная на небе.
Оттуда, от нее, движутся деникинские войска. Может, последнюю ночь светит она
спокойно.
Он смотрел на прозрачный блеск звезды и держал ладонь на весу, чуть ощущая
лишь ворсинки Лидиного платья. С упрямством ожидая пощечины, он прижал ладонь к ее
талии, и лучи Сириуса вдруг протянулись до самых его ресниц. Лида замолкла и
неуверенно опустила руку.
Они долго стояли в эту ночь под окошком родимой хаты.
Махрою уже не пахло, в свежем воздухе около них только чуть повевало горечью.
На смутном лице белела полоска зубов, когда темные губы шептали:
‐ Ты красивый. В тебе столько уверенности и силы! Тебя можно полюбить просто так, только за это... Но ты сам не знаешь, кто ты для меня. Всю жизнь я тосковала от
одиночества ‐ с мужем, с подругами. А здесь у меня ни мужа, ни подруг, но я совсем не
тоскую. Я никогда не думала, что жизнь моя наполнится великим смыслом. Завтра я не
побегу укрываться, чтобы переждать сражение, я буду сражаться за революцию ‐ с тобою
рядом, единственный мой настоящий!
Иван слушал, не вслушиваясь. Спасибо этой самой звезде, что она засветилась
нынешней ночью!
Эту Меловскую ночь Иван теперь часто вспоминал в Воронеже и прислушивался к
себе: почему любовь стала спокойней и снисходительней? Может быть, потому, что
кончились беды и прекратились разлуки? А может, потому, что недостижимое было
достигнуто? Наверное, по всему по этому вместе.
Недаром секретарь губкома, назначая Ивана инструктором‐организатором, говорил:
‐ Теперь можем позволить себе отдышаться. Поработай у нас под рукой и в порядке
партдисциплины поступай на вечерний рабфак, догоняй жену. Хватит нам ходить
неотесанными ‐ великой страною правим. А усишки правильно сбрил. Солидности от них
никакой, одно разоблачение.
Да, после Батраков Лида обрезала косу, а Иван сбрил усы. Словно оба сказали всему
