.
Елизавета Михайловна познакомила Рудольфа с Любой в надежде, что у них завяжется роман. Но Люба была влюблена в своего приятеля Игоря, а Рудольфа считала влюбленным в Мению, которую он часто приводил с собой. После ужина Мения порой развлекала семью импровизированными концертами испанских песен. «Она была совершенно очаровательной девушкой, похожей на Мадонну Врубеля, — говорит о Мении Люба. — Очень темпераментная и по уши влюбленная в Рудика, который очень чутко к ней относился. По-моему, он много лет питал к Мении нежные чувства». Худая, высокая, с большими карими глазами и темными коротко стриженными волосами, Люба в детстве занималась балетом, росла в семье балетоманов и видела Рудольфа на школьных концертах. Но она никогда не была знакома с учениками Ленинградского училища, поскольку вместе с братом больше интересовалась спортом, наукой, политикой. Она играла в волейбол в команде Физического института, занималась в спортивном клубе; они с Леонидом были прекрасными конькобежцами. Рудольф прозвал их «спортивниками». Однажды Мения перед занятиями в классе с изумлением увидела, как Рудольф, привязав к щиколоткам куски железа, пытается поднимать ноги. Грузы в то время использовали только атлеты, но не танцовщики. «Спортивники мне сказали, что это очень полезно для прыжков, — объяснил он. — Укрепляет ноги, а потом они становятся совсем легкими». Вскоре он принялся упражняться в гостиной у Романковых. В то время, говорит Люба, Рудольф не заботился о своей внешности вне сцены, но у него были прекрасные белые зубы и необычайное величие. «Честно сказать, он не казался мне особенным красавцем, хотя все восхищались его внешним видом. Со временем он стал выглядеть более импозантно, более значительно».
Исполнив на выпускных экзаменах в июне того года па-де-де из «Корсара», Рудольф добился еще одного триумфа. Его выход был «словно взрыв бомбы», вспоминал ныне покойный Сергей Сорокин, один из выпускников. «Овации сотрясали театр». А потом у дверей его ждал десяток молоденьких девочек-поклонниц. «Они хотели взять у него автограф, — вспоминает Мения. — Поняли, что он становится чем-то особенным». Концерт был вершиной студенческой карьеры, привлекая поклонников, педагогов, родственников, даже артистов Кировского. Всем хотелось увидеть новые дарования. «Я не погрешу против истины, если скажу, что наибольший успех выпал на долю Аллы Сизовой и Рудольфа Нуреева», — писала в газете «Вечерний Ленинград» знаменитая балерина Вечеслова
