Мне показалось, что я уловила лукавую искорку.
— Спасибо, — пробормотала я, снова выглядывая в толпе Мэгги. Но бесполезно.
Неподалеку от нас Стефани Аттвуд с тигриной грацией потягивала игристое шампанское. Заняв удобную позицию для наблюдения, она не выпускала нас из радиуса своего орлиного взора.
— Хм, — он сделал призрачную затяжку. — Я имел честь наблюдать сегодня за вами, когда вы стояли вон там…
Он указал на место у стены, где мы с Майком слушали речь Совета. Странно, но тогда я этого не заметила.
— Вы… — Он пожевал сигару и вынул ее изо рта, рассматривая в руке. — Очень хорошо смотритесь вместе. Просто идеально, — добавил он, поднимая на меня затягивающие, словно магнит, глаза.
Мне понадобилась ровно секунда, чтобы полный смысл его слов дошел до меня.
"Это благословение", — вдруг загремели в голове слова Джин. "Этот подарок не принадлежит только мне…"
Истинная цель этой встречи посреди зала вдруг стала мне ясна. Звон голосов и великолепие окружающих нас блистательных фигур вдруг перестали существовать. Меня бросило в жар. Неужели он предполагал, что мы?..
Рафаэль смотрел на меня без улыбки, и в его тяжелом взоре я видела подтверждение своей ужасной догадке.
— Но… — От неожиданности у меня перехватило горло. — Майк — мой брат.
Восклицание прозвучало слишком громко, и несколько стоявших неподалеку людей, казалось, только этого и ждали и заинтригованно повернули шеи.
— Двоюродный, — заметил он, любезно кивая в их сторону и делая жест вернуться к своим делам.
— Какая разница? Это ничего не меняет.
В голове возник наш поцелуй — совсем не скромный для брата и сестры, — и я стыдливо потупилась, боясь, что он каким-то образом разглядит это на моем лице. Почему-то когда дело касалось Рафаэля, все тайны и секреты переставали существовать — словно он мог проникнуть так глубоко в чужие мысли, как никто другой, даже наделенный их силой.
Ноздри его широкого носа заметно вздрогнули, когда он шумно втянул воздух.
— О, родственные узы. — Рафаэль презрительно поморщился и вновь дотронулся до своего кольца. — Необходимый элемент, привнесенный обществом, чтобы расставить удобные для него рамки. Принято-не-принято, прилично-неприлично, оговаривается законом, традицией, религией или каким угодно богом… — ухмыльнувшись, он приподнял бровь. — Я могу перечислять бесконечно. Но думаю, вы, юная леди, достаточно умны, чтобы понять, что я хочу сказать. — Он поводил у меня перед носом указательным пальцем.
