В этот раз, не считая охотников, их хищников и одинокой фигурки на полу, тут никого больше не было.
— Фишер.
— Я в порядке, я в порядке, — хрипло заверил он, поднимая руку, потому что я бросилась к нему. — Чуть-чуть зацепило, только и всего.
— Это он скромничает, — произнесла возившаяся с ним Кьяра. Она была так занята, что даже не подняла голову на наше появление. Ее красивая рысь с огненными кисточками на ушах наблюдала за нами, сидя поодаль. — Он потерял много крови, и я до сих пор не могу остановить кровотечение полностью. Если что-то не предпринять, это может плохо кончиться.
Я осмотрела повязку на его боку, которую только что сменили. Она уже пропиталась насквозь, а рядом валялись несколько использованных. Судя по их виду — только за последний час.
— Вы вызвали кого-нибудь, чтобы его забрали в больницу? — с тревогой спросила я. — Вертолет уже в пути?
Кьяра на секунду отвернулась, будто надеялась, что за нее ответит кто-то другой. Но этого не случилось, а Фишер зашелся в хриплом кашле.
Ей не оставалось ничего другого, как сказать это самой.
— Они не пришлют вертолет. — Она тряхнула рыжими косами, избегая смотреть на меня. — Все, что они пообещали, это скинуть лекарство, чтобы затянуть рану. Ему придется ожидать окончания соревнования.
Не поднимаясь с колен, я оглянулась на Джейка. Но встретив мой взгляд, он промолчал.
— А, пустяки, — попытался отмахнуться Фишер. — Расскажи лучше, что там внизу, — прохрипел он, делая едва заметный кивок в ту сторону, где располагался склад с ожидающим своего часа горючим.
Я окинула взглядом комнату. Сложив руки на груди, Крис стоял у выходящего на крепость отверстия в стене; Кьяра отошла сполоснуть пропитанный кровью бинт, а поднявшийся вслед за нами Райн поглаживал своего красивого мраморного зверя. Никто из них не смотрел на нас, но, похоже, все были в курсе. Единственного непосвященного Брайана Паттерсона отправили в другую башню по каким-то делам. Мне стало интересно, как ему все это объяснили.
— Все нормально. Готовятся, — заверила его я, тем не менее понизив тон.
Тень тревоги на его бледном, блестящем от испарины лице сменилась облегчением.
— За такое не жалко и умереть, — довольно заметил он, откидываясь на сложенный спальный мешок, который заменял ему подушку.
— Фишер, ты умирать не будешь, слышишь меня? — Я взяла его горячую руку в свою.
Не открывая глаз, под которыми уже начали появляться черные круги, он едва слышно хмыкнул.
Мной овладело отчаяние.
