Холден задержал дыхание.
— Т-т-ты это слышала?
Гризельда перестала дышать, все ее тело напряглось, готовое скатиться на пол с кровати Холдена и быстро переползти к обшитой панелями стене, которая разделяла их камеры. За два месяца их заточения Холден обнаружил в стене плохо закрепленную панель, и Гризельда научилась мастерски скатываться, ползти, без малейшего скрипа сдвигать незакрепленную панель и возвращаться в свою комнату.
Пока что Хозяин никогда не заставал их вместе, и за последние два года это стало для них единственным спасением, каждый вечер перед сном обретать покой в объятиях друг друга.
Она услышала низкий вой за дверью в верхней части лестницы.
— Каттер, — прошептала Гризельда, прислушиваясь к звуку его когтей, цокающих по полу наверху. Как только они услышали, что шаги удаляются, оба с облегчением выдохнули. Это был не Хозяин, готовый спуститься вниз, чтобы преподать свои “уроки”.
Холден прижал Гризельду ближе к себе и сделал глубокий вдох, прежде чем тихо произнести слова, те же слова, что он повторял каждый вечер.
— М-м-мою мать звали К-корделия, но отец звал ее К-кори.
— А твоего папу…
— З-з-звали Уилл.
— Кори и Уилл Крофт.
— Верно.
— И в один прекрасный день, я стану Гризельдой Крофт, — сказала она, быстро меняя тему, потому что услышала слезы в его голосе.
— Да. Ты и я. М-м-мы должны оставаться вместе.
— Холден, — сказала она, переворачиваясь на бугристом, грязном матрасе, чтобы быть лицом к нему. Она его не видела, но чувствовала его дыхание на своих губах. — Когда ты не торопишься, ты не так сильно запинаешься.
— З-з-заикаешься, — в тысячный раз поправил он ее.
Она уткнулась головой ему под подбородок, прильнув к нему немного ближе. Он поправил руку, лежащую у нее на талии, обхватив пальцами ее тело, и ее грудь прижалась к его груди. Прислонившись лбом к изгибу его шеи, она на мгновение закрыла глаза и сделала глубокий вдох, забывая о запахе плесени и грязи, и открывая аромат Холдена — теплой кожи, любимого мальчика и солнечного света. Месяц назад ей исполнилось двенадцать, и она знала без малейшей тени сомнения, что каждую ночь и всю оставшуюся жизнь хочет засыпать с этим запахом. Однажды им не придется расставаться, пожелав друг другу спокойной ночи. Однажды Холден будет всецело принадлежать ей.
— Холден?
— Д-д-да, Гри?
— Я найду способ. Я обещаю тебе, что найду. Через несколько месяцев наступит лето, и я найду способ вытащить нас отсюда.
— Я знаю, — сказал он, но его голос был расстроенным.
