— Ты ведь знаешь, как добраться до моего загородного дома, верно? Рядом с Беркли-Спрингс.
Холден посмотрел на ключи и кивнул. Квинт снова пожал плечами.
— Ну и… Уезжай из города на пару недель. Побудь немного со своей… с ней. Приди в себя.
Он потянулся за ключами, потрясенный и безумно благодарный.
— Спасибо, Квинт. Я просто не знаю, как…
— Если бы не ты, Клинтон давно бы уже был мертв, — сказал Квинт, положив руку на плечо Холдена. — Ты вправил ему мозги. И ты, и эта девочка, через что вы прошли… В общем, я рад сделать это для тебя, сынок.
Холден с благодарностью кивнул Квинту, однако он очень сомневался, что после сегодняшнего утра Гри захочет поехать с ним в удаленный охотничий домик. Идея казалась Холдену очень привлекательной — уехать в тихое, безопасное место, чтобы снова узнать ее. Ни парня-придурка. Ни Джеммы. Мобильный почти не ловит. Они могли бы просто спокойно говорить и гулять, спать и есть. Снова узнать друг друга, вспомнить все то, что они любили, и навсегда отпустить то, что причинило им боль. Если бы он только мог уговорить ее поехать.
Квинт сжал его плечо, затем отпустил его.
— Могу добавить, что Джемма просто в бешенстве. Вчера вечером она заходила в «Мешок и утку» и трепалась о твоей, э-э, о твоей гостье.
Холден тяжело вздохнул. Он знал, что с его стороны нечестно уезжать из города, не поговорив с Джеммой, но он также знал, что она, скорее всего, не сможет понять ничего из того, что он должен ей сказать. Квинт видел его насквозь.
— От меня она никогда не узнает, где ты, — сказал он, посмеиваясь про себя и спускаясь вниз по лестнице. — Береги себя, Сет.
— Холден, — окликнул он своего друга.
Квинт остановился и, обернувшись, кивнул.
— Холден.
***
Возня с продуктами была всего лишь предлогом, чтобы чем-то себя занять и держаться подальше от Холдена. Прошлой ночью, после того, как его дыхание стало глубоким и даже размеренным, она несколько часов разглядывала его лицо, пытаясь отыскать в разбитом лице взрослого мужчины того мальчика, а когда, наконец, нашла, тихо расплакалась. В его загнутых, как звездные лучики, ресницах, в веснушках, которые были почти не видны из-за кровоподтека у сломанного носа, в маленькой коричневой родинке слева над губой. Она смотрела в его лицо до тех пор, пока у нее не начали слипаться глаза. Тогда она перевернулась, прижавшись спиной к его груди, и довольно вздохнула, когда он потянулся к ней во сне и притянул ее ближе к себе.
Нежность его глаз и мягкость голоса говорили ей о том, что она по-прежнему очень много для него значит. Поняв это, она испытала огромное облегчение, но в глубине души все еще боялась. Потому что Гризельда давно забыла, что это значит, кого-то любить.
