В состязании штурманов симпатии команды заметно склоняются на сторону Володи Шагина. Оно и понятно — счастье заразительно.
Нет, не подумайте, что третьему штурману во всем сопутствует удача. Ловит он пока что не лучше Корева. Но «Есенин» для него не случайное пристанище, где можно переждать до лучших времен, и не ступенька в красивую жизнь. Для Шагина, как для Бичурина, как для Серова, рыбацкое дело — единственное занятие, достойное мужчины. И делать надо его как следует.
Время от времени на Шагина еще находят приступы величественной мрачности — Володя чувствует, что до занимаемой им должности нужно расти не только знаниями, но и характером. Но когда поднимают трал, он начисто забывает о своем авторитете и радуется в удаче, огорчается в беде не только за себя.
В подражание старпому Володя вслух с небрежением отзывается о новой акустической аппаратуре. Но исподволь приглядывается к работе акустика и в его отсутствие любит поколдовать возле «ладара».
Шагин весь в движении, в росте. А разве этого мало для счастья?
Выборка. Мы со старпомом стоим в кормовой рубке. На мостике, загораживая иллюминаторы, толпятся болельщики. Судно, теряя ход, все хуже слушается руля.
Под корму ухает бутылочная волна. Послеобеденное осеннее солнце золотит крылья чаек, облаком вьющихся над судном. На сельдяном лове обилие чаек обычно верная примета, что рыба есть. Сельдь ходит не так уж глубоко, а хищные птицы видят и чуют добычу.
Эту примету матросы переносят и на промысел окуня. Казалось бы, откуда чайкам знать, что творится на глубине двухсот метров. А вот поди ж ты, в семи случаях из десяти матросы оказываются правы. Очевидно, здесь какая-то другая, более сложная связь — с погодой, освещением, температурой воды…
Но старпом пожимает плечами: «Хиромантия!» И Виля Лагин тотчас начинает доказывать, что тут простое совпадение — рыбы много, много отбросов, вот и чайки следуют за нами по пятам…
Из воды показались траловые доски.
На палубу втягивают грунттропы, крылья трала в дырах, а кутка нет. Кажется, я слышу, как по юту прокатывается глубокий вздох. Но это просто вырубили лебедку.
— Пэтэ! — констатирует начрад.
ПТ — так обозначается в радиосводках потеря или порыв трала.
— Проспали, Доброхвалов! — кричит в мегафон старпом.
Бывает, что зацеп можно заметить на палубе по рывку ваеров. Если вовремя стравить тросы и застопорить машину, есть шанс сохранить снасть.
— Провалиться мне на месте, не было никакого рывка, — приседая и разводя руками, божится Доброхвалов. — Сами поглядите, куток как ножом срезало!
