Кузницы Марса [трилогия] | страница 61

Информация обменивалась между узлами накопления сведений, обрабатывалась по значимости, а затем передавалась через инфопризмы к месту назначения. К инфоцитным терминалам, за которыми многорукие тактильные провидцы анализировали миллион микропакетов в секунду, и из которых вырывались столь яркие фонтаны вулканического света, что на них было почти невозможно смотреть.

Такой огромный корабль, как “Сперанца” ежесекундно создавал колоссальный объём информации: колебания температуры корпуса, гравитационные коэффициенты сопротивления, инертная компенсация, давление в реакторе, целостность поля Геллера, варп-ёмкость, расход топлива, готовность двигателя, абляционные пустоты, оружейные арсеналы, обеспечение жизнедеятельности, гравитационные щиты “Анкил”, системы телепортов и миллиард других фрагментов данных, которые будут обработаны невероятно сложными логическими машинами судна. Информация висела яркими завесами, множеством символов, чисел и выборок, раскинувшихся в пряже света, нейронной сети невообразимой запутанности и многомерной геометрии.

Линья осторожно коснулась своими бесчисленными чувствами поверхности глубокого сознания судна, поразившись и слегка испугавшись его на первый взгляд бесконечной глубиной. Знать, что “Сперанца” старый корабль это одно, но почувствовать этот возраст в плотно свернувшемся коде-духе в его сердце, это совсем другое. Она читала готовность ковчега отправиться в путешествие в каждой мерцающей завесе призрачного света.

“Сперанца” рвалась на волю, стремилась отправиться в путь.

– Добро пожаловать на командную палубу, – произнёс Лексель Котов, и центральным помост, на котором сидел архимагос-эксплоратор, повернулся к гостям. – Полагаю, что никто из вас никогда не видел ничего подобного.

– Я никогда не видел подобного, – согласился отец Линьи, поднимаясь по пологому главному проходу, который вёл от единственного входа на палубу к трибуне, откуда управляли всеми высокими функциями корабля. Виталий и Котов общались на бинарном языке, каждый код произносился с тональной модуляцией, означающей уважение и взаимное восхищение. Они не обменялись ни одним словом, только правильными, точными и неиспорченными данными.

– И я, – сказала Линья, следуя за отцом и замечая всё более сложные формы алгебраических, геометрических и алгоритмических представлений данных. Часть информации прошла сквозь неё, поглотив элементы её инфокровотока и создав непостижимую смесь, пока другие фрагменты метались вокруг, подобно испуганным рыбкам.