Одна Мариен, казалось, служила ему соединением с остальным миром. Ея неистощимая кротость, ум и очарование, которыми дышали все ея поступки, подействовали на Листаля, жаждавшаго привязанности. А когда он думал о своей дочери, когда он колебался дать ей вторую мать, то он отвечал себе, что никогда не будет в состоянии найти более преданную, более добрую женщину.
Молодая девушка была сирота. Бумаг ея невозможно было достать, так как она сама не знала, где оне, оставшись рано сиротой, поэтому было обявлено о их пропаже.
В это время Листалю было уже за сорок лет: ему необходимы были тихия радости семейнаго очага.
Мариен согласилась на это и отказалась от мечтаний своей молодости, чтобы вполне посвятить себя графу и его дочери; но она так любила маленькую Берту, она была для графа такой нежной и преданной подругой, она была так благодарна за почти отеческую любовь, которую граф к ней чувствовал, что он не колебался более.
Мариен Виллинс сделалась графиней Листаль.
Очень естественно, что это принятие иностранки в одно из лучших семейств страны вызвало некоторую зависть в друзьях де-Листаля. Граф владел громадным состоянием, на которое многие семейства уже давно имели виды, и вдруг оно ускользнуло от них; поэтому перед свадьбой графу давали не мало советов и неблагоприятных предсказаний. Но графиня сумела своей скромностью и любезностью обезоружить всякое недоброжелательство.
Затем, как мы уже сказали, Мариен прежде всего обладала способностью очаровывать: ея грация очаровывала всех, кто знал ее, и вскоре было забыто все, что сначала говорилось против нея, и графиня Листаль была принята всеми знатными окрестными семействами.
Впрочем, после необходимых визитов, граф и его жена мало по малу удалились от света. Графиня Листаль, казалось, видела все свое счастье в заботах о графе и его дочери.
Когда–же Листаль кротко упрекал ее, что она лишала себя таким образом тех удовольствий, на которыя она имела право по своей молодости и красоте, то она отвечала ему:
"Я счастлива, я рождена для спокойной и уединенной жизни. Нет для меня праздника лучше добраго слова моего мужа и улыбки нашего ребенка."
Таким образом прошли годы. Граф чувствовал к своей жене привязанность близкую к поклонению. Графиня имела на него влияние, котораго, казалось, ни он ни она не замечали. Ни одного облачка не было на горизонте их супружеской жизни. Берта выросла под материнским надзором Мариен.
Несколько друзей, тщательно выбранных, дополняли эту группу. На первом плане был Морис Серван и Даблэн.
