Но что за странная компания таинственно и бесшумно появляется из подъезда большого здания возле висячего моста над глубоким, темным каналом? Люди выходят цепочкой, пока на улице не собралось человек пятнадцать. Повинуясь произнесенной вполголоса команде, встали в строй и быстро заскользили по безлюдным улицам. Часть из них в штатском, другие в форме. Если бы штатские шли в центре, не было бы сомнения о характере этого кортежа, но они идут впереди, ведя остальных за собой, и военные замыкают шествие.
Когда отряд подходит к Литейной, топот ног и звон оружия явно пугают всех, кто их слышит. Задремавший было городовой вдруг вздрагивает, быстро поправляет фуражку, встает во фронт и отдает честь начальнику отряда, однако последний не удостаивает его ответом. Извозчик, проснувшись, трет глаза и со страхом глядит на зловещее видение. Запоздалый прохожий, увидев ночной отряд, поспешно заворачивает в переулок и выжидает там, пока отряд не пройдет мимо; затем, выйдя из своего укрытия, следит за ним взглядом, спрашивая себя, куда он направляется, и, быть может, сожалея, что намеченной жертве, менее счастливой, чем он сам, не удастся уйти из роковых сетей.
Ибо целью отряда является не доброе дело, не желание оказать кому-то помощь. Это идут слуги государства, представители общественного порядка и его хранители, с тем чтобы отстоять силу закона и действовать в его защиту.
Последуем за ними.
Пройдя несколько кварталов, они сворачивают на узкую улицу направо и по команде "Стой!" замирают на месте. Трое из них отходят в сторону и, сблизив головы, совещаются. Затем они расходятся и шепотом отдают распоряжения, все время указывая на возвышающийся рядом большой жилой дом. Эта громада неясно вырисовывается во мраке, словно серый исполин, и занавешенные окна темнеют, будто закрытые веками глаза человека, спящего спокойным сном, не чуя беды. На этот дом будет совершен налет.
Группа разделилась: одни крадутся за угол, чтобы напасть на исполина с тыла, другие решительно направляются к подъезду и будят заснувшего дворника. Вскочив от неожиданности, дворник в страхе бормочет бессвязные слова, но один из штатских заставляет его замолчать. Тогда он, не колеблясь и ни о чем не спрашивая настойчивых ночных посетителей, - а ведь они могли быть переодетыми бандитами - впускает их в дом, стражем которого он назначен, зажигает фонарь и проходит вперед, все еще заспанный, полуодетый, без фуражки, с длинной, взлохмаченной ветром бородой. За ним кошачьей походкой по лестнице поднимаются прокурор, полицейские и шпики, жандармы, подняв сабли и мягко ступая, штатские, тихо обмениваясь замечаниями. Их можно было бы принять за воровскую шайку, ведомую наводчиком, которого они заставили стать сообщником.
