______________
* своего рода (лат.).
Все эти факты позволяют с полной уверенностью утверждать, что глубоко ошибается тот, кто считает, будто русский народ инстинктивно оказывает предпочтение деспотическому образу правления. Напротив, как показывает история России, в русских живет такая сила стремлений к свободе, такая ярко выраженная склонность к самоуправлению - а ведь большинство людей приучено к нему с детства, - что они с восторгом осуществляют свои чаяния, как только у них возникает такая возможность.
Но что тогда представляет собой их монархизм, преданность царю, о чем так много толкуют? Монархизм русских крестьян - это концепция, относящаяся исключительно к государству в целом, ко всему государственному организму. Если бы крестьяне были предоставлены сами себе и были вольны воплотить в жизнь свои удивительные идеалы, они велели бы Белому царю оставаться на престоле, но прогнали бы и, наверно, перебили бы всех губернаторов, полицейских и чиновников. Затем они основали бы множество демократических республик в стране, ибо в своем невежестве крестьяне не понимают, как может управляться вся Россия в целом. Крестьяне не видят, что бюрократия, которую они ненавидят, и царь, которого они любят, - это две неразрывные части одной системы и уничтожить одну, оставив другую, то же самое, что отрезать руки и ноги, оставив голову и туловище. Обманчивые представления русского крестьянства вызваны простым невежеством, и с распространением знаний среди народа эти представления уступят место более правильному мировоззрению.
Однако не всегда было так. Обманчивые представления не могут жить в сознании народа в продолжение пяти столетий и не могут порождаться только воображением. Причины возникновения и сохранения самодержавия надо искать в истории России и в социальных условиях, исторически оправдывавших его существование. Ибо было время, когда самодержавие соответствовало национальным идеалам народа и являлось средоточием его устремлений.
Глава V
СТАНОВЛЕНИЕ ДЕСПОТИЗМА
Каким образом ультрадемократический строй, преобладавший на Руси в течение XI и XII веков, превратился в течение трехсот или четырехсот лет в деспотизм, о котором без преувеличения можно сказать, что равного ему свет не видал?
Чтобы подробно ответить на этот вопрос, пришлось бы изложить всю историю развития московской монархии. Но столь сложная задача выходит за рамки моих очерков. Я должен ограничиться кратким изложением событий и хочу лишь показать, что роковой результат не является случайным или маловажным, а мое описание древних вольностей на Руси ни в коей мере не приукрашено.
