- Кто бы не отдал жизнь, чтобы все люди стали счастливы! - проговорила Катя задумчиво, как бы про себя, когда Владимир замолчал.
- Что ж, - спокойно сказал Владимир,- путь ясен Мы не увидим обетованной земли. Но мы идем к ней Опояшьте свои чресла, как сказано в Евангелии, оставьте дом и семью и идите к нам, к брату
Она покачала головой.
- Нет, я не пойду к вам. Я не хочу крови, - сказала она после некоторого молчания.
- Мы зовем людей не на кровь, а на жертву, - отвечал Владимир. - Не наша вина, что в мире ничего не совершается без страданий.
- Не то, нет, не то, и никогда не пойду я с вами - повторяла девушка. Boт вы помянули Евангелие. По моему, вся правда в нем. Нужно, чтобы люди стали такими, как Христос учил, и тогда всем будет хорошо на свете и все станут жить как братья, и не нужно для этою драться и убивать... Вот видите, мы никогда не сойдемся, - закончила она, наклоняясь над своей работой.
Их позвали ужинать. Разговор на этом прекратился Владимир возобновлял его не раз в следующие дни, ко встретил такой упрямый отпор, какого не ожидал. Катя даже не волновалась более от его речей, точно его слова утратили для нее прежнее очарование. Возражения ее стали тверже. Она не была особенно одарена от природы, и мысль ее работала медленно к трудно. Но она думала серьезно и добросовестно и продумывала вещи до конца и уже держалась крепко. Она, очевидно, внимательно обсудила все, что говорил ей ее гость, и даже усвоила себе его терминологию и тем тверже стояла на своем.
- Мы расходимся в путях, - был ее вывод.
Она не прибавляла более: "И никогда не сойдемся".
Но теперь самому Владимиру эта прибавка показалась бы излишней. Такое упорство там, где он уже собирался торжествовать легкую победу, сначала раздражало молодого революционера и разочаровывало его в девушке, которая с первого раза так поразила его, но потом заставило его смириться и еще более усилило ее обаяние. Нервный и порывистый сам, он чувствовал в этой молодой девушке твердую, спокойную силу, которой у него не было, и его легко воспламеняемый энтузиазм просыпался и принимал новую форму. Теперь их взаимное положение значительно переменилось.
Когда она сидела у своего интересного гостя, то уже не он, а она вызывала политические разговоры. Он их избегал. К чему спорить? Он потерял надежду ее переубедить. Его самоуверенность исчезла. Он впал в уныние. Иногда они подолгу молчали.
- Что с вами? - спросила его раз Катя, заметив в нем перемену. - Вы нездоровы?
