— Ну, Том, что с тобой случилось? — поинтересовался доктор Самсон.
— То же самое, — ответил Лэниген. — Только гораздо хуже.
— Сон?
Лэниген кивнул.
— Давай обсудим его ещё раз?
— Я предпочёл бы не делать этого, — сказал Лэниген.
— Боишься?
— Причём больше, чем обычно.
— Даже сейчас?
— Да. Особенно сейчас.
Помолчав немного с терапевтической целью, доктор Самсон продолжил:
— Ты говорил раньше о страхе перед этим сном, но никогда не объяснял, почему ты его так боишься.
— Ну… в общем, это звучит довольно глупо.
Лицо Самсона осталось серьёзным, спокойным и сосредоточенным. Это было лицо человека, который не находит здесь ничего глупого и который изначально не способен находить ничего глупого. Возможно, доктор просто применял особую врачебную тактику, но именно такую, что самым успокаивающим образом подействовала на Лэнигена.
— Ладно, я вам скажу, — внезапно проговорил Лэниген. И умолк.
— Продолжай, — подбодрил его доктор Самсон.
— Ну, видимо, потому я верю: каким-то образом, каким-то путём, каким, я и сам не понимаю…
— Ну дальше, дальше.
— …Что каким-то образом мир моего сна становится реальным миром. — Он снова умолк, затем хриплым голосом продолжил: — Ив один прекрасный день я проснусь и обнаружу себя в том мире. Тот мир станет реальностью, а этот превратится в сон.
Он поднял глаза, чтобы посмотреть, какое впечатление на доктора Самсона произведёт его безумное откровение. Но, если доктор и был обеспокоен, он ничем не выдал своей тревоги. Доктор преспокойно разжал трубку раскалённым кончиком левого указательного пальца и, выбросив использованный палец, произнёс:
— Продолжай, пожалуйста.
— Продолжать? Но я уже всё сказал!
На розовато-лиловом ковре доктора Самсона появилось пятно величиной с двадцатипятипенсовую монету. Оно темнело, утолщалось и, наконец, выросло в небольшое плодовое деревце. Доктор сорвал один из фиолетовых стручков, понюхал его и бросил на стол. Затем посмотрел на Лэнигена — строго, но печально.
— Ты говорил мне раньше про мир твоего сна, Том.
Лэниген кивнул.
— Мы обсудили его, проследили его происхождение, исследовали его значение для тебя лично. Я думаю, за прошедшие месяцы мы нашли причину, почему у тебя возникает необходимость терзать себя этим кошмарным страхом.
Лэниген печально кивнул.
— Но ты отказываешься понимать и всякий раз забываешь, что мир твоего сна — просто сон, ничего кроме сна, управляемого произвольными законами сновидений, которые ты сам же и изобретаешь ради удовлетворения собственных психических потребностей.
