Хотя это и было маловероятно, но на этот раз звонок не звенел.
Эвелина воспользовалась ключом.
Картина ей открылась идиллическая. Смальков спал на диване, приглушённо работал телевизор, и только забинтованный палец на левой руке несколько омрачал общее впечатление.
Щелчок выключаемого телевизора разбудил Смалькова.
— А! Что?. Кто?. Эвелина…
— Ну, как ты тут?.
— Да… нормально вроде, — расслабился лейтенант.
— Отоспался? Отдохнул?
— В принципе да, — поскромничал Смальков.
— Видишь, а ты не хотел ехать, разве в общежитии тебе дали бы так спокойно поспать? Ну что? Я что, не жила в общежитии? Не знаю, какой там проходной двор? То один придёт, то другой… Дай это, дай то, кстати, а что у тебя с пальцем?
— С пальцем? А-а, ерунда, — легенду Смальков не продумал, — молотком стукнул.
— Каким ещё молотком?! — закончить допрос с пристрастием Эвелине не удалось — в дверь позвонили. В этот раз на амбразуру пошла Эвелина… На пороге её ждал целый выводок соседок.
— Эвелинка, вот! — Банка, протягиваемая соседкой, очутилась в руках Эвелины, прежде чем та поняла, что вообще происходит…
— Что это?.
— Редька с мёдом! От простуды — первое дело!
— Это жениху твоему, лейтенанту! — объяснила одна из соседок…
— Вот такой мужик! Работящий! — поделилась с Эвелиной первая. — Отзывчивый! Никогда не откажет, красивый, высокий!.
— Токо вот… худой больно, ты бы кормила его получше, что ли, — добавил голос из толпы.
— А я слышала, что худые — они в постели ого-го! — заметила соседка номер раз.
— Значит, так!! Вы почему свой пост покинули?! — Эвелина знала, как нужно разговаривать с бабками. — Я вот сейчас шла… А там лавочка возле подъезда пустая! Может, унесли уже! Ну-ка, семечки в руки — и шагом марш отсюда!
«…И вечный бой, покой нам только снится…» — вероятно, примерно так сказала бы Эвелина, если бы ей хотелось что-то сказать.
В пустой казарме — хорошая акустика: все команды хорошо слышны. Лишь на тумбочке — Фахрутдинов да рядом дежурный по роте Нелипа.
Вошедший в казарму Кудашов был в этой компании явно лишним…
— Смирно!. Товарищ капитан, во время моего дежурства…
— Где рота? — Кудашов считал, что в роте должно быть несколько больше двух человек…
— Все в санчасти, — доложил Нелипа…
— Нам же на стрельбище…
— Ночью животы у всех скрутило… от чеснока… Вы же сами всех заставили есть…
— А при чём здесь санчасть? — Про то, что чесноком можно отравиться, Кудашов не слышал, а в качестве профилактики гриппа такое острое блюдо должно было подойти…
