Мастерство, с которым он орудовал иголкой с ниткой, выделялось не только на фоне неуклюжих потуг его сверстников по сроку службы.
Пожалуй, Гунько, засмотревшийся на ловкие движения иголки в руках Фахрутдинова, не подшил бы лучше.
Двое мужчин мёрзли у КПП не просто так. Они делали это со значением. Тот, который был больше в высоту и ширину, мёрз в помощь тому, который был мельче в обоих измерениях.
Майор Зубов, направляющийся к своему стоящему неподалёку «жигулёнку», был шансом на то, что сроки их замерзания обретут какие-то конкретные ожидания.
— Слышь, майор!. Ты, часом, не Староконь?
— Нет, а в чём дело? — Зубов Староконём не был, но мужчины его заинтересовали. Пока Староконь был замполитом, Зубова интересовали любые мужчины, слоняющиеся под его частью и знающие фамилии личного состава.
— Да так, ничего, а Староконя не знаешь? — упорствовали посиневшие мужчины.
— Ну, допустим, знаю, — состорожничал майор. — А зачем он вам?
— Привет от Вальки передать надо, — съязвил который покрупнее.
— Ага… Большой такой привет! — подтвердил мелкий.
Зубов начал понимать, кто и зачем ждёт его зама по политической и даже в каком-то смысле воспитательной работе, но решил применить военную хитрость.
— От какой ещё Вальки?
— Он знает, от какой… Так он скоро выйдет?
— А он уже вышел, — нашёлся майор. — Ещё после обеда, по делам уехал, — продолжал вдохновенно врать Зубов.
— Ага, пока мы здесь, он, наверно, там — с Валькой твоей, — сказал тот мужик, что покрупнее. Судя по всему, он был призван в помощь для серьёзного разговора со Староконём.
— Не дай Бог — убью, — реплика маленького не оставляла сомнений в том, кто есть кто и зачем именно здесь. Свои кровожадные планы серьёзные мужчины решили привести в выполнение немедля, для чего и покинули свой пост у КПП и майора Зубова.
Похоже, Зубову скоро придётся искать нового замполита.
Сегодня вечером Вакутагин не смотрел телевизор. Вакутагин с расстояния в один сантиметр рассматривал подушку на своей постели.
Мысль о том, что до самого дембеля телевизор будет самым интересным, что он сможет увидеть, расстраивала его до крайности.
Даже Соколов эту крайность заметил.
— Вакутагин, а ты чё телевизор не смотришь?
— Не хочется…
— На кухне проблемы? Забудь, ты ж в отпуск идёшь!.
— Никуда я не иду, — лучше бы Вакутагину отпуск вовсе не давали, чем сначала дали, а потом забрали по принципу географической дискриминации. — Соколов, тебе домой сколько ехать?
— Ну, где-то сутки поездом…
