— Не хватило, товарищ майор. Спит! Молодой ещё, устаёт сильно!
Это нам, старикам, не привыкать!
Зубов оттаял, Зубов заулыбался — Бабушкин только что покорил сердце майора.
— Ну, Бабушкин, молодец… Честно говоря, не ожидал! Нужное дело делаешь! Только ты… это, давай без фанатизма, иди спать.
— Есть спать!
— Товарищ майор, во время дежурства происшествий не случилось! Личный состав прибыл с завтрака и готовится к утреннему построению!
Зубов нюхом чуял, что со второй ротой что-то происходит, ночного дозора ему показалось мало. Пришло время утреннего.
Казарма впечатляла.
— Нелипа, а к вам в казарму по ночам случайно тимуровцы не ходят? — Зубов рассматривал свою перчатку, вымазавшуюся об свежепокрашенную дверь.
— Никак нет!
— Ты глянь, ни перед одной проверкой так не драили. Кто ж это так усердствует?
— Инициатива рядового Бабушкина, товарищ майор!
Подошедший замполит всё слышал и тоже ничего не понимал…
— Ну что, Степаныч, тоже балдеешь от инициатив? — поинтересовался Зубов.
— Я только что из умывальника — ослепнуть можно! Краны кто-то надраил…
— Не кто-то, а рядовой Бабушкин, товарищ майор! — уточнил сержант, он же дежурный по роте — Нелипа.
— Слушай, а где можно взглянуть на эту Золушку, пока она на бал не уехала? — поинтересовался Зубов.
— В бытовке. Передаёт молодёжи накопленный боевой опыт — учит правильно подшиваться!
— Обалдеть! — замполит всё не верил, что сказка стала былью. — Лишь бы после проверки карета не превратилась в тыкву. Ну что, командир, сходим в сказку?
Ещё один любитель сказок уже стоял в дверях в бытовку и вот-вот должен был превратиться в соляной столб. Это был лейтенант Шматко.
Не выспавшаяся молодёжь «клевала носом», некоторые представители и вовсе спали, что не мешало каждому держать на коленях гимнастёрки, а в руках — иголки с нитками. Возглавлял процесс Бабушкин, сидевший рядом с Щуром и объяснявший на примере великовозрастного духа, как надо подшиваться…
— Не так ты руку держишь, Щур… как там тебя по имени? Родион?
Смотри, Родя, стежок надо делать снизу, вот так вот… — количества отеческой заботы в голосе Бабушкина хватило бы на целый полк отцов.
Три офицера не видели в армии более душещипательного аттракциона. Если бы им сейчас рассказали, что по ночам Бабушкин долго и мучительно ворочается в постели и всё равно не может заснуть, пока не встанет и не проверит — все ли бойцы укрыты… — они бы поверили.
— А дверь в казарму тоже Бабушкин? — вспомнив про свою перчатку, шёпотом поинтересовался у Шматко Зубов.
