— Откуда?
— От верблюда, — ухмыльнулся Кабан. — Ходоков в штабе сейчас ошивается. Прислони его к стенке, и все дела. Звони сколько влезет.
Эта идея Соколову понравилась, он даже немного успокоился и вскоре заснул — усталость взяла своё.
Медведев гнал, пока перед ним не показалась очередная развилка. В салоне нависла тяжёлая тишина, сдобренная лёгкими ароматами застолья, которые выделяли из себя «срубившиеся» пассажиры.
Чтобы хоть как-то растолкать их, Медведев резко нажал на педаль тормоза. Он услышал, как в салоне покатилась по полу пустая бутылка и прапорщик буркнул во сне нечто неразборчивое.
— Товарищ капитан! — заорал водила. — Куда дальше ехать?
Товарищ капитан!
Ответом ему был раскатистый храп Шматко и Зубова, у которых даже сложился своеобразный дуэт: прапор выводил басы, а капитан больше тянул на тенора.
Медведев понял, что надо смириться с неизбежным: разбудить напившееся суррогата руководство нет никакой реальной возможности.
На всякий случай он предпринял повторную попытку, но, когда убедился в том, что это бесполезно, устроился на своём сиденье и через десять минут влился в состав заслуженного Краснознамённого хора имени водки «Стрелок», деревни Бухарёво и, разумеется, трёх сотен метров.
Утро капитана Зубова было тяжёлым — во рту стояла неприятная сухость, в висках пульсировали болезненные молотки, голова гудела, мышцы ныли так, словно весь вчерашний вечер капитан спарринговал с терминатором…
Первые минуты после пробуждения ротный не мог взять в толк, зачем, почему и где он находится, потом память стала возвращаться расплывчатыми образами и прерывистыми чёрно-белыми картинками.
Зубов осмотрелся вокруг и в лучах утреннего солнца увидел прямо перед собой спящего Шматко, а чуть дальше, на водительском месте, — Медведева, у которого даже хватало наглости сладко причмокивать во сне.
— Я не понял? — спросил пустоту Зубов, голос звучал сипло и тихо. Капитан прокашлялся и во всё горло заорал: — Я не понял! Почему стоим? Медведев, подъём!
Медведев продрал глаза и сонно посмотрел на капитана.
— Так я дороги не знаю, товарищ капитан, — начал оправдываться боец. — Вот и встал на развилке. Пытался вас разбудить — бесполезно.
— Как ты, твою мать, будил, если я не проснулся? — заорал Зубов и тут же схватился за голову. — Ёперный театр! Шматко! Подъём!
Прапорщик был непробиваем.
— Бесполезно, товарищ капитан, — робко сказал Медведев.
— Ты ещё не знаешь капитана Зубова, воин, — прошипел ротный и, зажав виски пальцами, заорал прямо на ухо прапорщику: — Шматко, где бушлаты?!
