— Пошёл ты… — хором ответили «черпаки».
На следующее утро Сокол принимал у старшего прапорщика Шматко каптёрку.
— Ну вот, Соколов, теперь это — твоя передовая, — старшина обвёл пристальным взглядом своё крепкое хозяйство, хлопнув ладонями по столу, — это — твой окоп… Ты давай подходи, не стесняйся. — Шматко стал выдвигать по очереди ящики стола, демонстрируя бойцу их содержимое. — Это — твои боеприпасы, и относиться к ним надо соответственно, жёстко контролировать расход и беречь как свою мужскую честь… Пуговицы-шмуговицы, шевроны-шмавроны… Здесь инструменты… Здесь всё для чая… Заварку и сахар будешь покупать два раза в месяц… Я бы на твоём месте у Вакутагина брал… Здесь ножницы, клей, бумага…
Прапорщик потряс тюбик силикатного клея, посмотрел его на просвет.
— А вот и непорядок, — нахмурился Шматко. — Клей-то почти закончился. Видишь, какой бардак без каптёра. Завтра пойдёшь в увольнение… Клея прикупишь… А вот здесь у нас лежит всякая хрень, смотри…
Прапор выдвинул самый нижний ящик и продемонстрировал Соколу его содержимое, к которому, действительно, нельзя было подобрать более точного определения: куски резины, разнокалиберные гайки, болты, мотки провода, бритвенные лезвия, катушки из-под ниток, леска, изолента — всё это, собранное в одном месте, и есть «всякая хрень».
— На самом деле, Соколов, это волшебная шкатулка, — сказал прапорщик. — На все случаи жизни, а в армии всякое случается. Для этого у каждого каптёра должен быть такой ящик, содержание которого он должен хранить и приумножать… Ну вот! — Шматко почесал затылок. — Где бушлаты, подменка, полотенца, ты знаешь. Теперь вручаю тебе твоё знамя. — Шматко отстегнул от брючного ремня увесистую связку ключей и протянул их Соколу. — Береги его как зеницу ока, ефрейтор. Ты теперь настоящий каптёр, а значит, второй человек в роте, после старшины, разумеется. Вопросы есть?
— Да всё понятно, товарищ прапорщик! — бодро ответил Соколов.
— Ну и лады. Хозяйничай!
Шматко ушёл, а Сокол, усевшись за стол, оглядел имущество роты, хранителем которого он стал теперь. Ответственная задача, но лучшему солдату она вполне по плечу.
А вечером новоиспечённый каптёр уже принимал гостей.
Медведев, Кабан и Гунько шумной гурьбой шарились по огромному шкафу с имуществом, ощущая себя уже почти хозяевами всего этого добра.
— Кузя, а ты неплохо устроился, — восхищался Гунько, алчно разглядывая новенькие сапоги. — Как у старшины за пазухой.
— Каптёр — это звучит гордо! — поддержал его Кабанов.
