— Никак нет, товарищ капитан! — посерьёзнел Кабанов.
— Вот так намного лучше. Продолжай в том же духе. — Зубов повернулся к Смалькову: — Командуйте, лейтенант!
— Рота! Смирно! — ломаным фальцетом пропетушил Смальков.
Рота усмехнулась. Зубов и прапорщик набычились.
— Ну чё? Не ясно? — рявкнул старшина так, что в окнах задребезжали стёкла. — «Смирно» была команда!
Лейтенант поблагодарил прапорщика изящным кивком, словно тот был его аккомпаниатором, и, подражая тону старшего товарища, скомандовал:
— На плановые занятия разойдись!
В этот раз получилось не очень, но у Смалькова, судя по тому, как быстро он перенимал опыт, были большие перспективы. Правда, об этом ещё никто не подозревал.
— Ты, это, Николаич, — негромко обратился Зубов к старшине, — присмотри за летёхой, введи его в курс, а то наши охламоны затюкают пацана. Ты же их знаешь…
— Ничё, товарищ капитан, я им не дам! Они у меня, блин, как шёлковые будут.
Это прозвучало убедительно, и Зубов спокойно направился в канцелярию — составлять план проведения занятий по прохождению курса молодого бойца для новобранцев.
Лавров, буквально на второй день службы залетевший в наряд по причине своего острого языка, драил толчок. Драил без творческого огонька, подходя к делу формально, без души.
Это не могло остаться незамеченным пронырливым Ходоковым, который сам недавно «умирал» на «очках», не чувствуя к этому никакого призвания. Но это было раньше, можно теперь сказать, что и не было этого вовсе, а в данный момент налицо был вопиющий факт — «душара» забивал болт на службу.
— Эй, возле писсуара протри! — накачивая голос беспредельной жутью, пробасил Ходоков.
— Я там уже протирал, — лениво ответил Лавров.
— Я не спрашиваю, протирал ты или нет, — Ходоков просто упивался зловещими тональностями, — я говорю, протри…
— Зачем протирать два раза в одном месте? — продолжал упорствовать Лавров.
— Ты чё, не понял, «душара»? — Ходоков решил расставить все козырные акценты. — «Дедушка» скажет, будешь десять раз протирать…
— Меня бабушка воспитывала, — нагло стебанулся Лавров.
Лицо Ходокова побагровело от такой вопиющей непочтительности.
— Э! Родной, ты чё там ещё вякаешь? — стал распаляться он. — А ну, иди сюда… Сюда иди, туловище!
— Так я и так здесь, — остановился Лавров и, опершись на швабру, нагло посмотрел на Ходокова. — Бить будешь или как?
Ходоков чуть было не поперхнулся своим собственным языком, но тут в сортир зашёл дежурный по роте младший сержант Медведев.
