Медведев окинул взглядом строй: вновь прибывшие бойцы выделялись из общей массы тёмным несуразным пятном. Что такое команда «Смирно!», они ещё не прочухали.
— Была команда «Смирно!», — спокойно заговорил Медведев. — Для непонятливых и тормозов поясняю: при отдаче этой команды боец вытягивается в струну, распрямляет плечи, поднимает вверх подбородок, руки по швам, сжаты в кулаки. Пятки вместе, носки врозь под углом сорок градусов. Рядовой Соколов!
— Я!
— Выйти из строя на два шага!
— Есть!
Сокол всегда был воплощением строевой безупречности. В крови у него, что ли, это было? Он, как изваяние, замер перед строем — воплощение уставного порядка, отличный солдат. А ведь был комбайнёр комбайнёром.
— Вот как надо! — сказал Медведев. — Встань в строй, Сокол. А теперь — «Сми-и-ирна!».
Строй напряжённо колыхнулся и замер, но до идеала было, конечно, ещё далеко.
— Выкатывать глаза, надувать щёки и задерживать дыхание совсем необязательно, — заметил Медведев и решил наконец сжалиться над бедолагами: — Всё равно за один вечер вас бойцовской премудрости не выучишь.
Он в который раз раскрыл список вечерней поверки и начал перекличку:
— …Нестеров!
— Я!
— Осипов!
— Тут!
— Так ты в колхозе своём говорить будешь, военный, — скривился Медведев. — Надо отвечать «Я!» Осипов!
— Я!
— Папа… зогло… Папазогло!
— Есть!
— …хотим, — послышался ехидный комментарий. В строю послышались смешки.
— Как фамилия? — спросил Медведев нарушителя порядка.
— Ваша? Я не знаю, — с наглой улыбочкой ответил боец. — Вы же ещё не говорили!
— Так ты у нас клоун? Куклачёв…
— Лавров!
— А я сказал, Куклачёв!
С горем пополам, но поверку закончили как положено — за пятнадцать минут до отбоя. Всех, кроме молодняка, Медведев отпустил на вечернюю оправку. Кабан, Гунько и Сокол устроились на табуретках за спинами «духов». Ходоков тоже расположился рядом, меряя новобранцев гадливым взглядом.
— Упор лёжа принять! — скомандовал Медведев.
Бойцы медленно упали на центряк и упёрли руки в пол.
— Отставить! — И потом снова: — Упор лёжа принять!
Раз на пятый команда была выполнена более или менее сносно.
«Духи» раскраснелись от натуги.
— Р-р-раз! Отжим.
Оставив новобранцев «висеть» над полом на разогнутых руках, Медведев стал медленно прохаживаться вдоль распростёртых на полу пятнистых тел.
— Два! — молодые бухнулись на пол.
Наконец Медведеву надоело ломать эту комедию, тем более он устал с дороги. Он передал бразды правления Гунько, тот ещё немного позанимался с молодыми, а потом дал отбой.
