– Слушай! А может, это тоже… Манту?!
– Да ну на фиг!.
Евсеев приобнял сержанта за плечи:
– А чѐ? Давай, проверим?!
Рок-группа второй роты зациклилась на репертуаре. Талантам не
хватало идей. Рядовой Соколов себя к эстетам не причислял. Он
предпочитал проверенные варианты:
– А может, «У солдата выходной – пуговицы в ряд»?
– Зашибись, ты вспомнил! Может, ещѐ «Кузнечика» споѐм?. Его
даже я на гитаре умею! – начисто отрезал лѐгкие пути к успеху
младший сержант Фомин.
Евсеев намекнул:
– Кстати, второй гитарист нам бы не помешал… Кто у нас ещѐ в
роте лабает?
– Ходоков… – заикнулся Кузьма.
125
Но попытка реанимации политического трупа не прошла. Фома
зарычал:
– Забудь! Я с этим стукачом даже гадить на одном гектаре не
сяду!.
Мишка Медведев поспешно увѐл разговор в сторону от больной
темы:
– Ну, я видел, как Гунько струны щипал…
– Во! Сюда его, Сокол! – воодушевился младший сержант.
– А давайте что-нибудь из «Любэ»? У них классных тем до
фига! – предложил Евсеев.
– Боюсь, «Любэ» каждый второй будет делать… – засомневался
Фома. – Нужна фишка! Может, шлягер какой переделать?. Киркорова,
например… «Я за тебя умру»?
– Умру – плохо…
– Ну так заменим! «Я за тебя…в бою!» А?
– А дальше?
Фома разозлился:
– А дальше – думать надо! Давайте, шевелите соображалками! Я
что, один рожать должен?!
В результате длительных прений худсовет запал на Агутина.
Вместе с «Отпетыми мошенниками». Хит «Паровоз умчится…» был
рассмотрен со всех сторон. И принят меньшинством голосов. То есть
младший сержант Фомин, окончательно заколебавшись в творческом
поиске, сам конкретно принял решение.
Рядовой Медведев, имевший право совещательного голоса, робко
высказался:
– Только тут, сто пудов, вторая гитара нужна…
И в этот момент как раз вернулся Соколов с Гунько.
– Товарищ младший сержант, вызывали?
– Так, Гунько, с гитарой дружишь?
126
– Ну так… знаю три аккорда…
– Где три – там и десять! Давай, Гунько, садись… Будем из тебя
Иглесиаса делать! – деловито распорядился Фома.
В полночь репетиция закончилась. Потому что настала пора
подумать о здоровье. А именно – о здоровье сержанта Прохорова.
Пришла его очередь лечь под бубен шамана Вакутагина.
В принципе, обряд исцеления разнообразием не баловал. Сержант
лѐг на стол. Только на живот – больным местом кверху. Он приспустил
штаны, честно готовясь выздороветь. Фома с Евсеевым присели в углу.
